Доцент Высшей школы европейских культур, старший научный сотрудник Учебно-научного центра визуальных исследований Средневековья и Нового времени, кандидат культурологии Валерия Косякова поделилась своим опытом построения академической карьеры. Она окончила учебно-научный институт «Русская антропологическая школа» РГГУ и уже более 10 лет преподает, выпускает научные и научно-популярные работы и ведет собственный культурно-просветительский проект «Пунктум».
— Расскажите, как вы решили начать академическую карьеру и какие у вас исследовательские интересы.
— Мои профессиональные интересы связаны с визуальными исследованиями и их историей. Благодаря междисциплинарности в культурологии я могу анализировать визуальные тексты с параллельным анализом литературы, философии, истории живописи и кинематографа. Именно поэтому в РГГУ я практически ежедневно преподаю курсы, связанные с теорией и историей визуальной культуры XX-XXI веков.
Помимо преподавательской деятельности у меня есть и некоторые специфические исследовательские интересы. Я написала книгу, посвящённую анализу представлений о конце света в европейской цивилизации. Это труд об апокалипсисе, где исследуется его репрезентация и процесс формирования в христианском дискурсе идеи о конце света. В том числе я рассматриваю, например, как субстрат представлений о конце света проявлялся не только в визуальной культуре, но и в политической деятельности, в идеологии.
Культурология тем и прекрасна, что она предполагает достаточно свободный и широкий тип анализа разных текстов, которые вы можете соединить. На мой взгляд, исследовательская профессия близка художественным занятиям, хотя до сих пор ведутся споры о том, является ли гуманитаристика наукой или искусством. Культурология даёт большую свободу и творчества, и научного поиска.
— Одно из ваших центральных исследований связано с творчеством нидерландского потомственного художника Иеронима Босха. Как вы обосновываете его сегодняшнюю актуальность и исключительность?
— Иероним Босх — мой герой на протяжении многих лет. Он интересен не только потому, что современное общество сделало его популярнейшим художником позднего Средневековья и квинтэссенцией страха, ужаса и апокалипсиса для людей переживших XX век. Для меня же важнее было понять не только то, что мы думаем сегодня о Босхе, а что предполагалось в самом коде культуры, когда Босх создавал свои произведения.
Здесь же выходит на передний план и мой интерес, связанный с маргинальностью. Нельзя сказать, что Босх был очень популярен, востребован во время своей жизни и после смерти. Его живопись и стиль принципиально отличаются от школы Возрождения – Босх ближе к миниатюре, а сегодня даже напоминает лёгкость повествования комикса. В нём нет перспективы и математизации пространства – он плоть от плоти средневековой визуальности. «Босховская» тяга к чертовщине и всему демонологическому показывает, что ему тоже был интересен разговор о маргинализации различных явлений и процессов.
У Босха вырисовывается очень любопытная картина мира. Она, безусловно, достаточно мизантропична и связана с идеей греха, который становится первоначалом разложения человечества. Именно здесь Босх может быть нам близок — он художник, глубоко проникнутый антибуржуазными ценностями, критикующий жизнь в большом городе, мегаполисе. Такая жизнь для него сопряжена с расцветом греха, распадом нравственности, смещением иерархии.
В тот же самый момент переход к Новому времени делал мир более открытым, коммуникативным и сопряженным с великими географическими открытиями, научными революциями и большим присутствием женщин в искусстве.
— Вы участвовали в дискуссии, посвященной феминизму в искусстве. Входит ли это направление в вашу сферу интересов и как оно сочетается с другими предметами исследований?
— Тема женщин в искусстве, безусловно, волнует меня. Это очень животрепещущая проблема и одно из популярнейших направлений в визуальных исследованиях. Я интересуюсь феминистской историей искусства и историей женщин-художниц. В этом направлении ведутся большие работы по переосмыслению вклада женщины в историю культуры, издаются книги на разных языках мира, которые переводятся и на русский язык. Например, недавно вышел перевод книги «Главные женщины в истории искусства» Сюзи Ходж, где в энциклопедическом духе рассказывается о великих женщинах. Начиная с эпохи Возрождения и заканчивая XXI веком мы видим, как активно женщина-художница присутствует в культуре. Феминистская история искусств стремится переосмыслить присутствие и роль женщины в художественных процессах, этим же занимаются и исследовательницы в академической сфере.
— Историю искусства часто пренебрежительно приписывают исключительно к женскому направлению научной карьеры. Встречались ли вы со стереотипами, связанными с вашим полом и сферой исследований?
— Каждый человек на своём жизненном пути постоянно сталкивается с разными стереотипами. И стереотипы в науке не исключение. Они могут быть связаны с социально-политическими, гендерными или идеологическими установками. Однако сегодня поле исследовательских вопросов и дисциплин такое широкое, что практически в любом направлении можно находить единомышленников и образовывать горизонтальные исследовательские связи, которые будут поддерживать вас на всем исследовательском пути.
— Что вы можете посоветовать девушкам, которые планируют связать свою жизнь с наукой?
— В какой-то момент жизни мы всегда думаем о том, чем нам было бы лучше заниматься, как совместить реализацию своих интересов с материальным аспектом жизни. Наука, занятия культурологией — это лучшее, что может выбрать человек, если у него есть к этому склонность. Вы становитесь своего рода детективом, который расследует определённую проблематику и увлекается этим процессом, погружается в него. Эта погружённость дает ощущение смысла в жизни — самого дорогого, чем хочет обладать человек. Несмотря на некую «рутинизацию» исследовательского процесса, это также та работа, за которую вам могут платить.
Так что не спешите отказываться от исследовательской карьеры, если вы в ней сомневаетесь! Сегодня и гуманитаристика, и естественные науки очень актуальны и не могут друг без друга существовать. Наука делает жизнь насыщенней и интересней, несмотря на встречу со стереотипами, с монополией на знания, с иерархизацией и с патриархальными аспектами культуры, которые есть внутри академического сообщества. Чем шире разнообразие взглядов исследователей и исследовательниц, тем богаче наш взгляд на мир и на культуру!
Читайте также
