19.12.2022
На научном семинаре «Неомифологизм в литературе и культуре XVIII-XX вв.» прозвучал доклад о романе Лео Перуца «Мастер Страшного суда»
13 декабря на научном семинаре «Неомифологизм в литературе и культуре XVIII-XX вв.» состоялся доклад его руководительницы, Ольги Вадимовны Поповой, к.ф.н., доцента кафедры Сравнительной истории литератур ИФИ, посвящённый роману австрийского писателя Лео Перуца "Мастер Страшного суда".
Во время семинара были разобраны особенности неомифологического языка данного романа в историко-культурном контексте.
Целью было установить объект неомифологизации, то, как он соотносится с сюжетным ходом романа и как видоизменяется.
Во время дискуссии было установлено, что в романе неомифологизируется страх перед окружающей действительностью, скрытый в каждом из нас и нами не осознаваемый. Неомифологизация страха соотносится с историческим контекстом написания романа: для австрийцев время после Первой мировой войны, гибели империи Габсбургов – эпоха, когда герои столкнулись с катастрофой «потери себя» и не отрефлексировали её на глубинном уровне.
Участники семинара последовательно разобрали культурные и литературные аллюзии в тексте романа, а также провели собственные – например, с «Эликсирами Сатаны» Э.Т.А. Гофмана. Один из вопросов, который был вынесен на общее обсуждение, – это вопрос о возможности сопоставления первобытного страха в романе с антропоморфными воплощениями страха в греческой мифологии. Было установлено, что в отдельных аспектах Деймос и Эринии могут быть сопоставлены со страхом, которые в определённом состоянии испытывают герои анализируемого романа.
В заключение внимание участников семинара было обращено к названию романа и к концепту страха. В ходе дискуссии участники семинара установили, что концепт страха в романе вмещает в себя страх возмездия, его ожидания, что, в свою очередь, находит отклик в заглавии романа и в образе Страшного суда.
Основные тезисы докладчицы были подробно проанализированы во время обсуждения и развиты другими участниками семинара. Неомифологическая оптика позволила детально разобрать концепт страха в романе в соотнесении с историческим контекстом.
