РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ


Т.С. Ильина. Из материалов экспедиций в Вытегорский район Вологодской области

Об авторе

В данной публикации ставится цель ввести в научный оборот материалы, собранные участниками этнологических экспедиций Российско-французского центра исторической антропологии им. М. Блока в Вытегорском районе Вологодской области в 2007—2008 гг. Материалы сопровождаются краткими комментариями, не претендующими на исчерпывающий характер.

В 2007 и 2008 гг. состоялись вторая и третья Вологодские экспедиции ЦМБ . Летом 2007 г. участники этнологической экспедиции проходили практику в поселении Девятинское. Был обследован куст деревень, относящихся к Девятинскому сельсовету: с. Девятины, п. Алексеевское, д. Андреевская, д. Великий Двор, п. Депо, д. Савино, д. Ялосарь. В 2008 г. вышел сборник «Полевые исследования студентов РГГУ», в который вошли работы, основанные на этих материалах [Полевые исследования 2008, с. 131-220].

В 2008 г. участники экспедиции работали в сельском поселении Оштинский погост. Это поселение было полностью разрушено во время Великой Отечественной войны, а большая часть жителей эвакуирована. В 1950-е годы Ошта была заново отстроена, тогда же сюда переселили вепсов из деревень, располагавшихся на Шимозере . Вепсы старшего поколения говорят на двух языках, молодежь вепсского языка уже практически не знает.

В п. Девятинское и в Оште нам удалось собрать интересные материалы по традиционной культуре. Приведем некоторые записи.

О молитве

В д. Великий двор нами записан рассказ о человеке, который не знал молитв и обращался к Богу со словами: «Я бог твой, а ты бог мой». Несмотря на то, что это неправильная молитва, она была угодна Богу. Когда человеку не хватило места на пароходе, он отправился в Святую землю по воде: «Дак это раньше было. Это ездили далеко на пароходах. И парня одного не взяли, не было места. И вот он не мог это, молитв, как я не знаю ни одной да [смеется], ну так и он. Только он-то говорил, что “ты Бог мой, а я Бог твой”, та и молитва евóнна. И те пароходом, а он пешком за ними прошёл. […] Дак куда они ездили, там было свя\то, куда уехали на этом, Ерýса…Ерусулúм или куда, вот куда-то туда ездили. […] Это боговéрующий такой дядька был. Боговéрующий. Он молúтов-то не знал, дак евóнна, видишь эта, такая молитва была. У Бога просил: “Я бог твой, а ты бог мой” и верил, в общем, верил в Бога сам, что евóнна молитва дойдёт до Бога… […] А так и тут, он молил, что… просил Бога, что… [Т.И.: И дошел в Ерусалим?] Водой. [Т.И.: По воде?] Да» [ЭА-2007, д. Великий Двор, Р.А. Романович, 1934 г.р., зап. Т.С. Ильина].
Сюжет о праведнике, который не знал канонических молитв, но чья неправильная молитва была угодна Богу, фиксировался в России, на Украине, в Белоруссии в XIX-XX вв. Этому сюжету посвящено специальное исследование Н.И. Толстого [Толстой 2003].

О разорении церкви и часовни

В поселении Оштинский погост в начале XX в. было две церкви: каменная и деревянная. В 1930-е гг. деревянную церковь полностью разобрали, от каменной же остались стены. Позднее остатки каменной церкви перестроили, и в этих стенах был устроен клуб. Некоторые женщины еще помнят, как разоряли церкви. По преданию, самый большой колокол разломился на две половины, и одна из них ушла под землю: «Было две церкви у нас там: одна та большая была, другá та поменьше. Но. Маленькую церковь чё-то разобрали, а большая та до сих пор ещё стены-то стоят. Только иконок и ничего нету. Колокола дак во время войны оттуда спустили. А большой самый колокол был дак, половину кóлокола… Напополам разломалóся, и одну часть достали, а вторую половинку не могли достать – так в землю ушла» [ЭА-2008. с. Ошта, З.М. Антюфеева, 1922 г.р., русская, зап. Т.С. Ильина].
Легенду о колоколе, ушедшем в землю во время разрушения церкви в 1930-е годы, мы записали также в д. Авдеево Пудожского р-на Республики Карелия [Ильина 2006а, с. 46]. В наших текстах произошло соединение произведений двух жанров: нарративов о разрушении церквей во второй четверти XX в. и легенд о том, как колокола и церкви уходят в землю от поругания. В последние годы фольклорные нарративы о разрушении церквей исследовали В.Е. Добровольская и Л.В. Фадеева [Добровольская 1997; Фадеева 2003]. Изучением сюжетов легенд о невидимом граде Китяже, церквях и колоколах, ушедших под землю, занималась Н.А. Криничная [Криничная 2004, с. 713-826]. Мотиву колоколов, скрывшихся под землей, уделила внимание О.А. Черепанова в своей книге «Культурная память в древнем и новом слове» [Черепанова 2005, с. 58].
Тексты про наказание за кощунственное поведение по отношению к святыням не раз записывались участниками экспедиций ЦМБ Вологодской обл. (д. Белый Ручей) и Карелии (д. Авдеево) [Ильина 2006а, с. 46]. Сюжеты о том, как люди, участвовавшие в разрушении церквей, карались смертью или болезнями, фиксировались также в Архангельской обл. на Пинежье [Фадеева 2003], в Ярославской, Кировской, Владимирской областях [Добровольская 1997].
В следующем тексте в качестве наказания за то, что местные жители разобрали часовню на дрова, вихрь убил коров из колхозного стада: «Вот было у нас это… в Шúмóзеро скот ýгнатый. У нас. Колхозный скот. И там стояла часовенка. Пастухи эту часовенку распилили на дрова. Да какой-то вихрь такой закрутился, закрутился, дак я не помню у нас шестна… семна… наверное семнадцать голов скота этот, какое… сдохли молодняка. Ага. Вот вихрем каким-то взя\ло, схватило и всё-всё перекрутило. И сдохли. Часовенку не надо было пилить» [ЭА-2008, с. Ошта, А.А. Сидорова, 1938 г.р., русская, зап. Е.А. Клушина, Е.В. Публичук]. «В Кривóзере такой случай был. […] Ну, молиться старые люди ходили, да на дрова или чего-то распилили, так 19 тёлок потерялось. Это было случай такой. [Т.И.: Это часовню распилили?] Да-да-да-да. Хоть и жили там люди, лес был, но не надо было трогать. А тронули – так 19 тёлок сразу потерялось» [ЭА-2008, с. Ошта, В.Ф. Ильина, 1940 г. р., вепка, зап. Т.С. Ильина].
З.М. Антюфеева вспомнила, что, когда разоряли церковь, один мужчина сжигал в печке образа и никому не давал уносить их домой. Вскоре он тяжело заболел и скончался. Наша собеседница считает, что причиной тому стало непочтительное обращение с иконами: «…А один тут, ломали церковь, да жгли печки, а потом его затянуло всего. Ноги затянуло к э\тым местам, руки тóжо, дак кричал на рык. Наверное, недели 3 аль 4 пройти мимо нельзя было. Вси сосéды говоря\: “Вот, сожёг иконки, топерь сам мучайся! Иконки тебя не просили в печку кидать да жечь”. А ребятишки пришли небольшие, чтоб по иконке взять домой, которые в печку кидали дак, он поймает, да отберё иконки – не даст. А топерь церкви нету там. Ну, корпус-то стоит церкви, ни службы, ничего нет. [М.А.: А что с ним произошло: воспаление?] Не знаю, что с ним сдéлалося, всего затянуло. [М.А.: Что значит “затянуло”?] Ноги затянуло-то к э\тым местам, руки тóжо. И так и захоронили, умер дак. [М.А.: Это какое-то воспаление?] Ак что-ни, видно, случúлоси». [ЭА-2008, с. Ошта, З.М. Антюфеева, 1922 г.р., русская, зап. М.Д. Алексеевский, А.Л. Топорков]. Легендарные повествования о том, как высшие силы карают за кощунственное обращение с иконами, входят в цикл рассказов о разрушении церквей [Добровольская 1997, с. 80].

Танец с иконой

З.М. Антюфеева, 1922 г.р., и ее сын Н.И. Антюфеев, 1954 г.р., рассказали историю о том, как девушка на вечеринке стала плясать с иконой и от этого окаменела: «[З.М. Антюфеева]: Иконка тожо… Вечеринка бы\ла вечером, война бы\ла как раз в тое время. Ну и здоровые вси на войну взяты были, а инвалиды тýта. Там девчонки ходили с ребя\там, которые инвалиды-то дак. А одна девчонка бы\ла тут, говорит: “а мне как кавалера нет…”, дак иконку схватила с угла, да пошла плясать. Как топнула, тут и остановúлася. Так и присохла, не вышла. Так потом пол кругом вырубили да увезли. Как это деревянная стала. [М.А.: И куда ее увезли? Лечиться?] Не, она… ничего не могли сделать. Как, это, замёрзла. [Н.И. Антюфеев]: Типа как эта, мумия. [З.М. Антюфеева]: И потом больше не стали ходить на вечеринку, и ничего, раз так получилося» [ЭА-2008, с. Ошта, З.М. Антюфеева, 1922 г. р., русская; Н.И. Антюфеев, 1954 г.р., русский, зап. А.Л. Топорков, М.Д. Алексеевский].
В последние годы тексты с этим сюжетом записывались в Кировской области [Добровольская 1997, с. 84-85]. Среди современных городских легенд известны тексты под названием «стояние Зои»; событие якобы произошло в Самаре в 1956 г. с некоей Зоей, решившейся станцевать с иконой св. Николая [Соколов-Митрич; Городские легенды].

Рассказ об обмирании

Р.А. Романович из деревни Белый Ручей рассказала о том, как обмирала ее бабушка, которая страдала эпилепсией. Однажды после припадка она сказала своей дочери, матери Р.А. Романович, что скоро умрет: «Мама в деревне, дак была у коров, коров доила. Приходит домой… […] Приходит, говорит: “Чё мама, опять, говорит, припадки”. Ну, там, не так назвали, что припадки. “Нет, я, – говорит, – я восемь дней проживу, на девятый день я помру. В двенадцать часов я обомру, в два часа я оживу. Проснусь. И потом я помру, и всё”».
Через некоторое время так и случилось. Мать рассказывала Раисе Алексеевне: «…время 12 часов […] дверь открылась. Как, говорит, дверь открылась, она и всё, померлá дак. Руки и всё повисло. А говорит, а в деревнях ведь, говорит, были лавки вот так. Ну. На лавку, говорит, полóжили её. Я, – говорит, – сидела, сидела, и потом, – говорит, – упала ей на грудь, заплакала. И она зашевелилась. Говорит: “Чё, Аннушка, не Алексея ли берут?” [отца Р.А. Романович – Т.И.]. Финская война дак. Она говорит: “Да нет, ты, мама, умираешь”. – “Ой, не надо, – говорит-то, – не плачь. Вот Аннушка…”. Я, – говорит, – спросила: “Мама, чё ты видела там, что была, это, 2 часа считай дак?”. – “Всё, Анна, видела: кто где есть, кто где будет – всё видела”. Ей, – говорит, – не велели говорить. “Только знаю, что молоко с водой не продавай”. Вот мало ли это, продают молоко, что воды добавят побольше. “Господь не прощает грех. Закóны [т.е. законный брак – Т.И.] не разводи, что, может, сколько детей, а ты заберёшь, ребята сирóты ост[анутся]. И аборты не делай. Вот эти 3 греха Господь не прощает”. Тут все грехи прощает. Ну потом, – говорит, – еще, это, я, – говорит, – чё спрошу, чё-ни, так она мне с такой злостью: “Анна, я помру, дак ты меня больше не буди. А то я в то место не попаду”. И всё. Померла, – говорит, – нигде не шороху: “Не бойся, Аннушка, я не придý. Тебе нигде шороху не сделаю, ничего. Не бойся”. Не слыхала, – говорит, – чтобы, не знаю, шорох или чё. Вот. Как узнала – не знаю. Как, – говорит, – сказала, так и получилось». [ЭА-2007, д. Белый Ручей, Р.А. Романович, 1934 г. р., зап. Т.С. Ильина].
Жанр обмираний хорошо известен в Центральной России и на Русском Севере, в Сибири, на Урале, на Украине и в Белоруссии [Пигин 2006, с. 8]. Тексты устных рассказов об обмираниях много раз публиковались [см. библиографии: Пигин 2006, с. 8; Криничная 2004, с. 921]. Им посвящено несколько исследований, одно из последних принадлежит Н.А. Криничной [Криничная 2004, с. 920-993]. Устные обмирания близки жанру видений, известному в книжной традиции. О видениях есть фундаментальное исследование А.В. Пигина [Пигин 2006].

Представления о Библии

В 2007-2008 гг. нам удалось записать несколько текстов, отражающих фольклорные представления о Библии. В д. Великий Двор нам рассказали, что в Библии любой человек может найти предсказания о своем будущем. В ней также содержится предостережение о том, что есть такая минута, когда обязательно сбывается проклятие: «…когда у меня умер сын, пришла бабушка с Евангелием. С книжечкой, такая вот маленькая книжечка. Ну, ранняя, как с твёрдыми-то ещё знаками. Буквы были, такие вот, на две половинки. И вот бабушка там читала, что на веку написано, дак это знаешь, надо все запоминать, что на веку написано. Вот родилась, что на веку написано, всё это будет. В сутках, в сутках – это вот в éйной книге, – в сутках есть такие минуты. Вот знаешь, один раз и в лесу, и “неси тя черт, и пропади ты пропадом”. Особенно, знаешь, когда мужики говорят, пьют дак. Могут, вот они вот. Там “неси тя черт, и хоть бы ты сдох” – ничего. Но вот в сутках есть такой момент, вот ты скажешь – и с Бóгушком. Тут и будет, так и будет, как ты сказала. Вот есть в сутках такой момент. Не говорите, под час не попади в этот... в это время. Это вот бабушка читала. А так, что на веку написано, так будет». [ЭА-2007, д. Великий Двор, И.А. Великанова, 1930 г.р., зап. Т.С. Ильина].
Мать и сын Антюфеевы сообщили о том, что в Оште когда-то жила старушка, которая вычитала в Библии предсказание о начале Великой Отечественной войны и даже могла даже предсказать длительность войны в часах: «[Н.И. Антюфеев]: Старушка была, это самое… Вычитала в Библии, сколько война будет длиться. Но не… это самое, в часах. [Т.И.: В часах?] [З.М. Антюфеева]: В часах там написано, в часах. Она перевела, сколько годов. Так никто не поверил, что столько лет продлится война. И столько будет этого… погúбне людей. [Н.И. Антюфеев]: Ураган, говорят, был дак, деревьев навалено было дак, она говорит: “сколько деревьев навалено, столько людей упадёт”. [З.М. Антюфеева]: Ак не поверили. А потом, когда война началась дак, потом поверили. Всих забрали, кто мог… на войну. [Н.И. Антюфеев]: И никто не вернулся. […] Раньше старушки ходили слýхать, она читала Библию, дак. Прочитáе – расскáже» [ЭА-2008, с. Ошта, З.М. Антюфеева, 1922 г.р., русская; Н.И. Антюфеев, 1954 г.р., русский, зап. Т.С. Ильина].
В фольклорной традиции широко распространено представление о том, что в Библии содержатся на только рассказы Священной истории, но и сведения на все случаи жизни. В последние десятилетия оно неоднократно фиксировалось на Севере и Северо-Западе России: в Каргопольском р-не Архангельской обл. [Мороз 2006], в Вытегорском р-не Вологодской области [Публичук, Топорков 2007, с. 192-193; Ильина 2007; Козлова 2008], в Новгородской обл. [Мельникова 2006, с. 279].

На нёбе записано, когда человек умрет

В с. Оште существует поверье о том, что при рождении у каждого человека записано на нёбе, когда ему суждено умереть: «[Т.И.: Не говорят, что человек будет жить, сколько ему Бог отвел?] Дак Бог… Рóдится человек, говорят, раньше говорили, мама… Мама говорила, человек рóдится, сразу пишут на нёбе [Е.Т. Фотина вкладывает большой палец в рот и показывает на нёбо], сразу когда умрёт. Это она говорила: у Бога сразу написано, когда ты умрёшь. [Т.И.: На нёбе?] На нёбе там. Это я помню тóжо. Она сказала, что каждому человеку сразу припúшут, когда умереть» [ЭА-2008, с. Ошта, Е.Т. Фотина, 1938 г.р., вепка, зап. Т.С. Ильина].
Возможно, здесь мы имеем дело с переосмыслением представления о том, что судьба человека записана на небе, в небесных книгах. Образы небесных книг хорошо известны в фольклоре: это Голубиная книга, Свиток Иерусалимский. Образ Книги Жизни, обнаруживаемый в легендах и сказаниях [Криничная 2004, с. 988], представляет собой реминисценцию из Апокалипсиса [Апок. 20: 11-12].

Пускание слов по ветру

В Оште мы записали рассказ о том, что коновалы, которых местные жители считали колдунами, пускали слова по ветру: «Дак так-то послы\шишь, дак бывало, бывало, рассказывали. Топерь-то меньше стало, а раньше дак коновáлы ходили, дак ой, ой знали! Живёшь в 100 килóметрах отсюда, дак больше да, пó ветру пустят, и всё. Слова, скажут слова и всё. [А где они жили?] А я не знаю, в каком месте, где-то в Пскове. Там э\даки колдуны были…» [ЭА-2008. с. Ошта. З.М. Антюфеева, 1922 г.р., русская, зап. Т.С. Ильина].
Ранее поверья о том, что знающие люди могут послать по ветру порчу с помощью магических слов неоднократно фиксировались в Архангельской губернии [Ефименко 1864, с. 78-79, 89; Черепанова 1996, № 331].

Былички о домовом

Практически в каждой деревне Вытегорского района мы записывали тексты обращений к домовому хозяину. Приведем несколько примеров.

Былички о прόклятых детях

Рассказы о проклятиях и их пагубных последствиях до сих пор сохраняют свою актуальность. В обследованных нами деревнях Карелии и Вологодской области сюжеты о проклятиях – одни из самых распространенных. В следующем тексте шуточное проклятие матери по адресу ее взрослого сына, сбывается буквально:
«Меня дéдко раз… машины делает – сейчас сын, Серёжка-то ездит. После того приехали мужики, что “поедем за пивом”. Я говорю: “Куда ты поедешь?”. – “За пивом, мати, поеду”. С Серёжкой тут одна села девка. Ну ладно. Я говорю: “Да неси тебя леший на суковáтую ёлку!” […] Меня Надя [дочь Р.А. Романович] потом: “Да зачем ты так сказала!” А я: “Глупость сказала, да и всё” [смеется]. [Т.И.: Как вы сказали?] “Да неси тебя леший, повесь на суковатую ёлку!” [смеется]. [Т.И.: И что случилось?] И он в ёлку врезался, говорит. Ехал, а как, это, запищал, а “я как глянул – вот такая, – говорит, – дерево, это, в стекло”, – говорит. Я говорю: “Ну вот тебе”. Надя говорит: “Да зачем ты, мама…”. Я говорю: “Я его отправила на суковáтую ёлку” [хохочет]. А я безо всякого, знаешь, безо всякого, всякого, что “понеси, – говорит, – тебя леший, повесь на суковáтую ёлку”. И повесил. Ну так я-то безо всякого, без… ну не обдумавши. Так вот. Говорят, слово-то не воробушек, выскочит, дак потом не поймаешь. Так и тут сказала безо всякого внимания, и получилось так» [ЭА-2007, д. Белый ручей, Р.А. Романович, 1934 г. р., зап. Т.С. Ильина].
Представление о том, что неосторожное слово, сказанное в момент ухода человека из дома, может стать причиной несчастья, неоднократно фиксировалось нами в Вологодской области [Ильина 2006b, с. 44]. Известно оно в Архангельской обл. [Щепанская 2003, с. 103] и в Водлозерье (Карелия) [Логинов 2006, с. 206].

Леший помогает охотнику

Истории о взаимоотношениях охотника и лешего известны на Русском Севере, в Сибири, Белоруссии, на Украине [Айвазян АI 27; Зиновьев АI 27в]. В современной деревне охотой уже мало кто занимается, но можно записать воспоминания о старинных охотниках.
Е.В. Грачева из д. Великий Двор рассказала, что ее дед-охотник знался с лешим, который подсказывал ему, где искать тетеревов: «А от у нас отец был дак мáтерин-то отец. Дак вот ходил всё на охоту, этот, отец-то у ей. А тетеревов да всё это убивал. Дак тот знал, что… Ак вот тоже спрашивал. […] У меня, говорит, хлеб-то был в левой пáзухи. Ак он [леший – Т.И.] сказал: “Дай, перемени, это, хлеб на прáву. Это на прáву руку, с правой руки дай мне”. Аль на леву, аль как, забыла. Ну дак ён… “Мне бы, – говорит, – надо тетеревóв ищу, – говорит, – а не могу найти”. Ак он наказал: “Там иди, там нива éсти”. Ак знал, какая нива зовётся. Там Олёшина нива. “Так на Олёшиной нúвы есть, придёшь дак два тетерева. Ак одного убей, а другой пусть сидит. А зайди на эту, на Áннину усадьбу, там где-то было тóжо, нива. Так, говорит, там три сидит дак. Убьёшь – дак убей двух, а одного оставь”. И он так и сделал. И он с лесовы\м знался да. Он наказал ему. Где э\ты тетерева, убивать. Где сидят» [ЭА-2007, д. Великий Двор, Е.В. Грачева, 1925 г.р., зап. А.Л. Топорков, Т.С. Ильина].

Водяные и русалки

В 2007 и в 2008 гг. участники экспедиции записывали не раз рассказы о водяных и русалках, чье появление предвещало несчастье:
Сюжет о том, что появление водяного или русалки влечет за собой чью-то смерть, известен в Архангельской обл. [Мифологические рассказы 2009, с. 65 № 92; с. 72 № 110], в Карелии [Криничная 2004, с. 368], в Новгородской обл. [Никитина 2008, с. 107] в Сибири [Зиновьев 1985, АIII 26]. В Карелии был зафиксирован такой текст: водяной на Онежском озере сказал одной женщине: «Судьба есть, а головы нет», и чрез некоторое время на этом месте утонул человек (Медвежъегорский р-н) [Черепанова 1983, с. 33-34].

Поверья о ящерицах

В Оште отмечены интересные поверья о том, что ящерица, если оторвать ей хвост, будет благодарить человека: «…Вот ящерицы тоже могут этого… Если… у ящерицы пытаются больше всего хвост отрубить, как бы он мешает ей, что он длинный и мешает. И вроде з-за этого, если хвост отрубят, дак ящерица говорит спасибо. Ну, а потом сама может прирóстить его. [...] Говорят, что ящерицы если хвост отрубишь, увидишь, за хвост только, не убьёшь ничего, а хвост отрубишь, дак она очень много благодарит, ящерица. Ну а на самом деле это так или не так, кто знает». [ЭА-2008, с. Ошта, Н.А. Иванова, 1947 г.р., русская, зап. А.Л. Топорков, Г.И. Кабакова]; «А вот ящерицу, например, увидишь, говорят, да хвост надо отрéзать, вот это слыхала, да и… Я иной раз увижу мало ли на сенокос ходила, дак. “Спасибо”, говорят, скажет. [А.Т.: Зачем?] Она… хвост-то, видишь, какой тебе, как гадюка, считай. […] Так говорят, что отрезáть надо, потому что хвост-то похожий на гадюку» [ЭА-2008, с. Ошта, А.Д. Королева, 1930 г.р., вепка, зап. А.Л. Топорков].
Параллели к этому сюжету можно найти в вепсском фольклоре. У вепсов из Пяжозера есть поверье, что человеку, оторвавшему ящерице хвост, проститься 40 грехов. Оно находит соответствие и у вепсов Прионежья, которые рассказывают, что ящерица будет 3 года молиться за того, кто лишил ее хвоста [Винокурова 2006, с. 178]. Возможно, объяснение «высокому мифологическому статусу» хвоста ящерицы можно найти у некоторых славянских народов. Согласно украинским и польским мифологическим представлениям, ящерица берет себе хвост от гадюки, и, если ей оторвать его, то либо хвост, либо ящерица превратится в гадюку [Гура 2002, с. 500].

Поверье о птице, залетевшей в окно

Две сестры из Оштинского погоста, Валентина Федоровна Ильина и Антонина Федоровна Солозёрова, рассказали, как однажды к Валентине Федоровне постучала птичка, после чего женщина сломала ногу. Вскоре Антонине Федоровне привиделась покойная мать, которая настоятельно советовала ей навестить сестру: «[Т.И.: Не было такой приметы: если птичка в окно постучит, то что-то будет?] [В.Ф. Ильина]: Да, это есть. Это чего-ни обязательно случится. Я вот в прошлом году, птичка в окно раза два и три кошконýла [то есть «постучалась» – Т.И.] в стекло. Я ведь не подумала что я упаду, да ногу сломала. Вот и несчастье прилетело. [А.Ф. Солозёрова]: Ногу сломала, это есть такая примета, есть, есть, есть. Или в колидóр птичка прилетит, хорошего нечего ждать. У тебя дома не случится, у ребят случится чего-ни. Никто не знает. […] [В.Ф. Ильина]: Тоня вот эта во сне видела. Мама родная показалась во сне, что “Тоня”… А я-то буду ей сестра. [показывает фото матери в рамочке] Вот эта бабушка показалась во сне. Ну вот. Она говорит: “Ты Валю сповидáть не ходила? Не ходила. Надо идти”. У меня как раз нога сломана. Ну вот [ЭА-2008, с. Ошта, В.Ф. Ильина, 1940 г.р., вепка; А.Ф. Солозёрова, 1938 г.р., вепка, зап. Т.С. Ильина].
У русских распространены представления о том, что птица, влетевшая в окно, предвещает смерть кому-нибудь из домочадцев. В приведенном рассказе соединились два мотива: о сбывшейся примете и о вещем сне.

Список сокращений


 2024