Леонид Фридович, ваша новая книга «Русская весна» Владимира Жаботинского» вышла к выставке NonFiction в издательстве РГГУ. Видно, что это результат огромной работы.
Это действительно результат громадной работы за последние 25 лет, если считать с первой моей статьи о Жаботинском, или за последние 7−8 лет, когда шла работа над этой книгой.
Книга ваша имеет очень своеобразный подзаголовок: Атрибуция. Библиография. Автобиография. Почему именно в таком порядке?
Дело в том, что, как я пишу в книге, в случае Жаботинского мы откровенно почти ничего о нём не знаем. Достаточно сказать, что за годы 1905—1908 мы знаем не более полсотни статей, да и те в основном из еврейской печати. А ведь только об этом промежутке написаны и знаменитые теперь «Пятеро», и громадная пьеса в стихах «Чужбина», и большая часть мемуаров «Повесть моих дней». А тут только в одной «Руси», которой посвящена одна из трех глав мемуаров (кстати, третью по-английски впервые полностью тоже пришлось недавно издать мне), нашлось сразу около 100(!) статей из примерно 900 за 1897−1918. Такие вот дела. Да нашлись еще штук 200 подписных или гарантированных статей Жаботинского за указанный промежуток.
При их чтении автоматически появились сведения о массе газет и журналов, где печатался Жаботинский, стали попадаться явно его псевдонимы, порой 10−15 летние. Ну и понеслось. Выяснилось, что, в отличие от обычного случая, когда несколько текстов добавляется к корпусу классика, здесь корпус Жаботинского оказался приложением к новонайденным текстам.
Мне не раз попадались попытки опровергнуть ваши находки. Побеждают ли, убеждают ли они вас? Вот в обозрении «История / OSTKRAFT» вы пишете о вполне профессиональных авторах, что они пользовались явно любительской и очень ангажированной продукцией?
Вы знаете, этот текст поразил даже меня как его автора. Я и предположить не мог, что составителям «Словаря псевдонимов русской эмиграции» (НЛО, 2018) не известно о существовании двух изданий Библиографии Жаботинского. Дело дошло до того, что описанные в библиографии тексты нашего автора, подписанные именами его соратников, о чём они же и сообщили в мемуарах, или псевдонимами, названными в библиографии, с мрачной и угрюмой серьезностью атрибутируются им же. На этом фоне не удивляют статьи ангажированных любителей, которые просто не могут поверить в то, что кто-то умеет что-то, кроме того, что умеют и знают «знатоки» библиографии Жаботинского из профессиональных кругов. Отсюда подкупающая искренность, непоколебимая убежденность их забавных, хотя и бессмысленных текстов. Отсюда и любовное слияние этих неслиянных, но, как оказалось, и нераздельных кругов… Кстати, в Википедии они себя аккуратно и очень оперативно помечают. Я же предпочитаю научную печать, а за ВИКИ не слежу…
Отсюда и подзаголовок книги: атрибуция (иначе не о чем говорить), библиографирование найденного и идентифицированного материала для будущих переизданий указанного словаря или Словаря русских псевдонимов И. Масанова (кстати, ничуть не менее проблемного, чем эмигрантский), и наконец, комментирование мемуаров, «Пятеро» и «Чужбины», текстов предельно автобиографических, для неназванной в подзаголовке серии «Литературные памятники».
Жаботинский вашими трудами становится одной из центральных фигур литературного процесса России начала ХХ века. Его критика и публицистика почти универсальны…
Да, это и история Первой русской революции, и русского и мирового сионизма, просто русской литературы и театра. Это всё один человек, да и в книге в 840 страниц поместилось далеко не всё. Само собой, складывается книга о Жаботинском и русской литературе. Здесь даже начало списка впечатляет: В. Розанов, В. Короленко, Л. Толстой, Л. Андреев, И. Анненский, Ильф-Петров и т.д.
В публикации в «Историческом вестнике» неизвестной книги С. Дукельского о деятельности ВЧК на Украине 1921 г. вы подвергаете критике известные публикации Ю. Фельштинского на эту тему. Это тоже опыт работы над Жаботинским?
И да, и нет. Что касается «да», то Ю. Фельштинский как биограф Л.Д. Троцкого «не заметил», что цикл знаменитых статей его героя о Балканских войнах в газете «День» идет в очередь со статьями Жаботинского. Более того, там же были не только статьи, подписанные традиционно «Л. Янов», т. е. Лев из колонии Яновка, но Д. Янов. Часть последних попала в Собрание сочинений Троцкого, а одна, радикально не похожая на него и даже противоположная синхронной статье «Антида Ото», в собрание не попала. Но Ю. Фельштинского это не взволновало. К сожалению, это полемические тексты Жаботинского.
С таким настроением я взялся за комментирование по просьбе редакции «Исторического вестника» неизвестной книги С. Дукельского о ВЧК и сразу увидел, что известная публикация Ю. Фельштинского «ВЧК на Украине» — просто продукция его бывшего дезинформатора, ставшего перебежчиком. Об этом будет специальная аналитическая статья весной в том же «Историческом вестнике». Но опыт работы по теме Фельштинский-Троцкий убедил меня в том, что не так уж и страшно коснуться даже базовых для современной историографии публикаций Фельштинского. А тут еще и нашлись даже советские книги о борьбе ВЧК с С. Петлюрой, которые использовали те же самые документы, перехваченные ОО ВЧК, где имелась переписка Петлюры с масонами и Римом на темы борьбы за самостийность. Боюсь, что и здесь могут начаться «публицистические» баталии…
В последнее время опубликован ряд ваших работ о Мандельштаме — в ежегоднике «Исследования по истории русской мысли», в «Русском сборнике». Что здесь ждет нас нового?
Во-первых, я очень благодарен за эти публикации о «Египетской марке», В.Я. Парнахе, позорной «Мандельштамовской энциклопедии», «сизифовых трудах» А.Г. Меца и т.д. Они позволили мне вырваться за пределы очень узкого круга собственно мандельштамоведческих либо мандельштамоцентричных изданий. Конечно, сообщить, что «египетская марка» — аналог политических ругательств типа «русская марка», «распутинская марка» и т.д. на фоне того, что Египет и марок не выпускал, а Парнок «видел» русскую марку специальной русской почты для Османской империи, там было бы невозможно. Равно как никто бы там не стал печатать и работы о том, что реальный Парнах не был в России именно тогда, когда происходит действие прозы Мандельштама. Контроль там серьезный.
Но сегодня жизнь совершила очередной кульбит, когда деятели прямо противоположного мне направления решили, как и принято в большой политике: если поток нельзя обуздать, надо его возглавить.
После полутора лет работы над выставкой в Еврейском музее и центре толерантности сотрудников РГАЛИ и РГГУшной Лаборатории мандельштамоведения, которой я заведую, я неожиданно узнал, что наша выставка вписана в какой-то мандельштамовский фестиваль под патронажем любителей из фейкового Мандельштамовского общества, о котором я писал в ИА REGNUM. И это пишется о выставке, на которой будут материалы из не самых доступных фондов РГАЛИ, которые только сейчас, как например, изъятый у Ю.Л. Фрейдина архив и библиотека Н.Я. Мандельштам, предстанут перед посетителями.
Что ж, такие виды не столько признания научного (об этом для редакторов «Мандельштамовской энциклопедии» из НИУ ВШЭ речь идти не может), сколько признания собственно поражения во всех смыслах, тоже хороший и всегда своевременный подарок к неотмечаемому дню рождения. Будем надеяться, эти граждане снимут, наконец, свои пахнущие козлятиной шкуры, перечтут сначала «Четвертую прозу», а потом и «Женитьбу Фигаро», и успокоятся, «откупорят шампанского бутылку», а главное, оставят в покое и автора «Четвертой прозы», и его исследователей.
Равно как успокоилась уже дискуссия в фейсбуке у Глеба Морева, рефлективно горюющего над тем, что я вот уже 30 лет напасть для русской филологии. Что ж, значит, хоть полжизни до сего дня прошли не зря. А моим «образованцам» и «плюралистам» я напомню слова Осипа Мандельштама, 80-летие со дня гибели которого и отмечает выставка «Тоска по мировой культуре. Книжный шкаф поэта», открывающаяся 13 декабря 2018 г.: «Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию, но вскоре стихи мои сольются с ней, кое-что изменив в ее строении и составе».
Жаль, что нам удалось раздражать т.н. филологическое сообщество уже больше, чем это досталось Осипу Мандельштаму, который, в отличие от нас, поистине «раздражал прах веков».
Подробности: https://regnum.ru/news/innovatio/2534110.html
Смотрите также интервью Леонида Кациса для телеканала «РБК» о 28 панфиловцах.
