Программа "Лица университета" - "Сетевой порядок"

В гостях программы "Лица университета" Урван ПАРФЕНТЬЕВ

выпускник Факультета истории, политологии и права РГГУ (2001), руководитель Центра безопасного интернета

тема сюжета: "Сетевой порядок"

Айна Межиева: Урван, добрый день! Благодарим Вас за согласие принять участие в программе «Лица университета». Очень приятно бывает пообщаться с выпускниками родного ВУЗа. В частности, хотели бы сразу спросить у Вас, какого Вы года выпуска, с какого факультета?

 Урван Парфентьев: Выпуск 2001 года, первый выпуск третьего тысячелетия, Факультет истории, политологии и права.

 - Какая специальность?

 - Специальность – политология.

 - То есть Вы – специалист-политолог?

 - По диплому – да, и позднее защитил кандидатскую диссертацию также по политическим наукам, тоже в РГГУ.

 - Урван, расскажите о времени учёбы. Каким оно Вам запомнилось? Что примечательного? Учились, как я понимаю, в самом центре, Факультет истории, политологии и права – это улица Никольская, буквально самое-самое центральное место в нашей столице.

 - Да, учились на Никольской. Как говорится, откуда есть пошёл весь РГГУ, то есть в здании Историко-архивного института. Во второй половине 90-х было время весёлое, как говорится, со всеми прелестями студенческого времени. Если отходить от таких чисто общих вопросов, нужно, наверно, сказать, что на факультете, который тогда только-только образовался как факультет, он перестал быть историко-политологическим отделением, а стал отдельным факультетом, на мой взгляд, удалось собрать действительно качественный, может быть даже «звёздный» состав профессоров и преподавателей, которые действительно обеспечивали студентов качественным знанием и побуждали их как-то творчески искать, переосмысливать полученную информацию. Именно поэтому, на мой взгляд, выпускники РГГУ, нашего, в первую очередь, факультета, с кем мне потом уже приходилось сталкиваться по работе, отличались именно таким, достаточно нестандартным подходом к обработке информации и возможностью совершенно спокойно оперировать знаниями из разных областей знаний.

 - Почему Вы выбрали именно этот ВУЗ, почему именно этот факультет и политологию?

 - Политология, в данном случае, - это дисциплина, которая находится не то чтобы на стыке, но включает знания из совершенно разных областей, то есть политологу для качественной работы необходимо знание и истории, и юриспруденции, по крайней мере, здесь и конституционное, и муниципальное право, и уголовное право, и процессы, и гражданское законодательство, это и регионоведение, это и хорошее знание иностранного языка. То есть, в данном случае, получается вот такая вот «сборность» знаний, которые, например, вряд ли получит обычный, допустим, историк или юрист. Более того, в рамках, по крайней мере, того, что нам давали, мы получали уникальную возможность соединять знания, полученные из разных областей, и поэтому получался действительно такой очень качественный творческий и экспертный подход. Я, например, обращал внимание, даже если взять анализ законодательства, насколько всё-таки сужен юрист.

 - В то же время, мне всегда было интересно: молодой абитуриент, уже студент, который выбрал политологию, - кем он хочет стать, кем он себя представляет? Широка, с одной стороны, сфера его компетенции, с другой стороны – всё же он где-то должен себя применить.

 - Вы знаете, если взять нас, например, кто поступал в 1996 году, то, насколько я вспоминаю нашу группу, а группа была небольшая, это традиционно было 12 человек, 12 историков, 12 политологов и 12 юристов, у нас всё-таки на тот момент большинство видело себя, если так можно сказать, практикующими политиками. То есть теми людьми, которые пойдут в политическую деятельность и будут, не полагаясь на команду, опираться на собственные знания, то есть не быть королями, которых играет свита. А вот те, кто пришли после нас, то здесь, когда благодаря СМИ, сформировалась вот такая романтико-привлекательная роль «серых кардиналов», всем хотелось быть такими вот Сурковыми. То есть всем хотелось находиться где-то в стороне, быть невидными, как какие-нибудь там советники Людовика XI, и дёргать такими вот куколками-политиками. Насколько мне известно, с нашего выпуска работать в политических движениях, если не ошибаюсь, 2 человека из 12 пытались. Естественно, ряд ребят участвовали в избирательных компаниях, которые были доступны (ну я имею в виду, в данном случае, с технологической точки зрения, а не в качестве первых лиц). У меня, в общем-то, деятельность такая, скорее, гуманитарная, то есть это ещё относительно близко к тому, что, скажем так, хотели те 17-ти, а то и шестнадцатилетние ребята, которые поступали тогда на первый курс. Ряд выпускников, насколько мне известно, пошёл в бизнес, кто-то пытался находиться на госслужбе, но в 2000-2001 году госслужба не была настолько привлекательной ввиду небольших зарплат.

 - Способствовал ли факультет каким-то образом трудоустройству своих выпускников или «всех отпускали в чистое поле», что называется, каждый себя искал сам?

 - С трудоустройством, к сожалению, получалось так, что после 5 курса каждый себя искал сам. Единственное, конечно, при прохождении практики старались наши преподаватели, которые организовывали прохождение практики студентами, они пытались организовать места таким образом, чтобы студент теоретически имел возможность завязать отношения с этой организацией, чтобы дальше продолжить работу в ней. На мой взгляд, самой близкой к нашей тематической деятельности оказалась, наверно, журналистика. Вот как раз из нашей группы, наверно, больше всего ребят на старших курсах было именно журналистами. Здесь немалую помощь оказала и «Новая газета», которая тогда находилась действительно на колоссальном подъёме, и была, можно сказать, такой «владычицей мыслей мыслящего поколения».

 - Расскажите о своём первом опыте работы.

 - В первую очередь, речь шла об организациях, которые занимались, скажем так, не то чтобы продвижением, но комплексной работой в области тех или иных социальных, я бы даже сказал, социально-политических идей и концепций, то есть приход сюда в Центр безопасного интернета был достаточно поступательным и уже, скажем так, с опытом и пониманием того, чем предстоит заниматься.

 - И чем Вы занимаетесь? На сегодняшний день вы являетесь руководителем и координатором Центра безопасного интернета в России, который создан был в 2008 году, то есть относительно недавно. Чем Вам приходится заниматься? Расскажите немного о своей работе.

 - Центр безопасного интернета занимается, главным образом, содействием формированию такого интернет-пространства, которое всем, в первую очередь, детям, будет безопасно, удобно, где человек будет понимать, что он делает, и стараться максимально не причинять вред другим, то есть, чтобы когда человек зашёл в интернет, он не хватался постоянно за всё, что на него лезет, не осматривался испуганно, что сейчас кто с ним сделает.

 - Ключевое слово здесь – «безопасность»?

 - Ключевое слово, в данном случае, «безопасность», потому что у нас, к сожалению, интернет развивался в тот период, когда понятие свобода очень часто путалось с понятием анархия, поэтому в российском интернете творится, мягко говоря, непонятно что.

 - То есть, если сравнить с интернетом, скажем так, в тех же Соединённых Штатах, у нас все непонятно, а у них всё так хорошо?

  - Ну, сейчас и у нас уже стало получше.

 - Но ведь Интернет не ограничен территориальными границами.

 - В чём и проблема. Потому что любой злоумышленник может в Интернете выбрать удобную доменную зону.

 - Как вычислить, российский он нарушитель или нарушитель из Штатов, например? То есть мы здесь не можем, наверное, сказать о российском Интернете «непонятно что».

 - Нет, можно всё-таки говорить о российском Интернете, потому что российский Интернет – это, во-первых, просто чисто формально, пространство, которое размещено на российских серверах и имеет доменные адреса в зоне .ru, .su или .рф, это тот контент, который производится в России, это те программно-технические продукты для Интернета, которые производятся в России, то есть говорить о российском Интернете вполне возможно. Но, тем не менее, трансграничность и относительная анонимность Интернета – это то, что побуждает некоторых делать в Интернете всякие пакости, то есть: «Аа, дескать, меня не найдут» или: «Они ничего не смогут доказать, они меня не достанут» или пока из монитора не начнёт высовываться боксёрская груша, которая будет уметь бить по физиономии, всё в Интернете безопасно.

 - Вы хотите сказать, что это сейчас не так уже? 

 - Ну, сейчас, конечно, уже не те времена, когда Интернет только развивался, когда можно было действительно сотворить в Интернете всё, что угодно. Сейчас уже и пользователей стало больше, у них есть вполне чёткий запрос на безопасность, как на улице, они хотят, чтобы им было удобно, комфортно, безопасно, чтобы они были защищены от многих вещей, начиная от хамства и кончая распространением информации о личной жизни.

- Возможна ли сегодня в Интернете анонимность?

 - Как говорили ещё древнегреческие философы - «Идеал недостижим», поэтому, конечно, стопроцентной анонимности в Интернете быть не может, но понятное дело, что сокрыть свою личность в Интернете, выдать себя за кого-то другого, гораздо легче. То есть если мы видим, например, на той же Манежной площади фанаты стоят с масками или с респираторами, это выглядит дико в реальном мире. В Интернете, когда нет фотографии или когда фотография чья-то другая, это совершенно нормально. В нашей практике, например, часто бывает, когда приходит сообщение на горячую линию, с ребёнком пытается познакомиться ребёночек, а на самом деле ребёночек-то такой, что там уже не девушка, а дедушка.

 - С какой целью он знакомится?

 - С целью, скажем так, сексуальной эксплуатации.

 - И Вы работаете с такими случаями?

 - Мы перешли как раз к тому, чем мы занимаемся. Во-первых, мы пытаемся донести до целевых аудиторий, до детей и подростков, до родителей, до учителей, до тех, кто работает с детьми, до тех, кто принимает решения главную идею - донести информацию о безопасном Интернете, то есть о том, что опасно, как это заметить, чего бояться, чего бояться не надо, какие принять меры для того, чтобы, скажем так, что-то не случилось плохого. Это мы делаем и в Интернете, и в оффлайне, то есть проведение семинаров, круглых столов, тренингов, выпуск и показ видеороликов и т.д., то есть именно пропагандистская деятельность. Второе – это, собственно, приём информации о противоправном контенте и содействие прекращению её оборота, а также выявление тех лиц, которые этот контент произвели. Но самое главное, чего нам удалось добиться, - это создание и поддержание механизма общественно-государственного партнёрства, то есть, грубо говоря, мы оказались «местом встречи» соединения усилий государственных органов (сюда же я включаю правоохранительные), Интернет-индустрии и общественных организаций и гражданского общества, у которых были соответствующие запросы,  экспертный потенциал, Интернет-индустрия, у которой были соответствующие требования, государственный уровень – понятно, здесь законодательная и правоприменительная работа.

 - Урван, что бы Вы пожелали своему родному факультету и в целом университету?

 - Развиваться дальше, быть максимально свободными, предоставлять свободную качественную модель образования, которая действительно поможет студентам пройти сквозь их трудовую жизнь качественными профессионалами, ведь не секрет, что основа закладывается не только в школе, школа – это, понятное дело, общие знания, но профессиональная основа закладывается именно в ВУЗе.

 - Спасибо Вам большое.

 Программа "Лица университета"© производится Отделом мультимедийных проектов Управления по связям с общественностью и СМИ РГГУ. Съемки программы проходят в формате интервью с экспертом, который является cотрудником или выпускником нашего университета.

 Авторы программы: Межиева Айна, Ануфриев Сергей.