27 марта 2018 года в РГГУ состоялась международная конференция «Когнитивные механизмы и дискурсивные стратегии преодоления социокультурных угроз». С пленарным докладом на открытии конференции выступил почетный доктор, HONORIS CAUSA РГГУ, руководитель Центра гуманитарных исследований Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана Эрнст Пёппель. По окончании выступления профессор Пёппель ответил на вопросы, касающиеся актуальных тенденций мировой науки.
- Господин Пёппель, как Вы оцениваете качество конференции, прошедшей в РГГУ с вашим участием?
- Конференция подобного рода уникальна на мировом уровне. Такие междисциплинарные конференции просто не проводятся в других университетах мирах, а я знаю, о чем говорю. Тема конференции была обозначена как «Угрозы и вызовы современного мира». Здесь прослеживается и политический аспект, и аспект защиты окружающей среды и так далее, – поэтому среди участников были ученые очень разных дисциплин: гуманитарии, представители точных наук, и, разумеется, специалисты по языку, ведь именно эту сферу представляет профессор РГГУ Вера Ивановна Заботкина. Я сам – специалист по мозгу, так что для всех нас, людей из разных стран и разных гуманитарных направленностей, иметь площадку для обсуждений подобного рода – это уникальная возможность, и я счастлив, что мог участвовать в этой конференции.
И вот еще что, не сочтите за лесть. Я – профессор из Германии, я обучался в США, я – приглашенный профессор в Китае, я сотрудничал и сотрудничаю с коллегами более чем из 40 стран, многие из моих студентов уже сами сделались профессорами по всему миру, но Россию я считаю истинно уникальной страной во многих аспектах. Российские коллеги, ученые не идут проторенной тропой, они предпочитают думать сами, что очень важно для меня. Доверие к собственным знаниям и гордость за них – это отличает российских коллег от всех остальных, даже в повседневной жизни. Конференция четко показывает эту независимость и ответственность. Особенно этим отличается профессор Заботкина, которая смогла встать во главе и объединить ученых из разных стран, и я даже создал для этого особое понятие, оно слишком длинное, но можно сказать просто – «синтопия», то есть объединение людей разного направления в одном месте.
- Какое впечатление сложилось у Вас о Центре когнитивных программ и технологий РГГУ?
- Как я уже сказал, тут речь идет об уникальной перспективе и более глубоком понимании языка и речи, понимании на когнитивном уровне, на уровне когнитивистики. То, что я сейчас скажу, выходит за рамки вашего вопроса: определение когнитивистики и ее понимание и применения в Центре профессора Заботкиной выходит далеко за рамки того, что делается в других странах. Есть лишь одна страна, которая работает над этим направлением примерно на том же уровне, но менее успешно – это Китай. Мой хороший друг, профессор Чэнь Линь из Академии наук Китая, занимается тем же, но, понимаете, это зависит от людей, конкретных людей, не от комитетов и организаций. Такие специалисты и такая инициатива либо есть, либо их нет, а в России они есть. И ваш Центр – хороший пример тому, что у вас это есть и даже получает достаточную финансовую поддержку. Я это должен был сказать, поскольку вопрос возможности научной работы часто понимается неправильно. Именно люди являются основой исследований и залогом успеха.
- В чем заключается суть Вашего выступления на конференции?
- Моя тема была довольно узка по сравнению с выступлениями других коллег, которые говорили на гораздо более широком уровне об угрозах и вызовах современному миру на политическом, образовательном и научном уровнях, особенно на уровне лингвистического образования. Я сказал лишь одно: “Ученые – по природе своей посланники”. Это – то, что я говорю постоянно, ведь мы, ученые, являемся единственными независимыми людьми, которые сейчас не ангажированы политически, религиозно, финансово, на нас не влияет общественное мнение или конкретная система ценностей, или что-то еще. Нам важно одно – понять, и развить это понимание в технологии. И тут я всегда привожу очень конкретный пример из моей области – время само по себе и то, как мы его воспринимаем. Мы знаем, что существует феномен памяти нескольких секунд, который и позволяет нам общаться, это, так сказать, основа когнитивных процессов. Так что я на конференции был немного обособленным выступающим, однако я считаю, что базовые механизмы мозга должны быть изучены, мы должны их понять для научного изучения механизма коммуникации, поскольку именно коммуникация и соединяет нас.
- Прокомментируйте, пожалуйста, тенденции в мировой науке в сфере междисциплинарных исследований.
- Начнем с того, что междисциплинарные исследования не являются мировой тенденцией в настоящее время. Вот что я сейчас наблюдаю на Западе: возьмем за пример науку западного и восточного побережья США. Специализация ученых становится все более узкой и ограниченной по тематике. Поэтому и был организован Центр гуманитарных исследований в Университете Мюнхена, для того, чтобы свести вместе ученых различных дисциплин и дать им возможность проводить междисциплинарные исследования, дать различным институтам возможность общаться.
Не надо думать, что все встречают эту инициативу с распростертыми объятиями, ведь, как я уже сказал, тенденция сейчас – узкое изучение конкретной темы. Но я ратую за другой подход, и этот подход оказался успешным. Я часто повторяю своим аспирантом и коллегам: если вы хотите вести междисциплинарное исследование, то следует быть прагматичным, надо действовать в русле общей теории, но в то же время вам придется работать в три раза больше, чем обычно, потому что для того, чтобы заглянуть за границу своей специализации, надо иметь большой объем общих знаний в других специальностях. Лишь тогда ваше исследование будет успешным.
Побочный эффект междисциплинарных исследований – это уважение к другим людям, не терпимость, а именно уважение. Уважение, проистекающее из понимания, что один ты просто не сможешь сделать все необходимое, что другие области и сферы науки тебя тоже могут чему-то научить. Как говорится, рассматривай идеи из других областей, и когда-нибудь у тебя будет счастливый случай совпадения. Ведь главные изобретения и открытия всегда превосходили свои первоначальные границы. Хорошим примером подобной междисциплинарности, опять же, можно назвать профессора Заботкину, которая создала нечто, ни имевшее до этого аналогов. Центр в Мюнхене – организация похожего рода. Есть и другие лаборатории, но научное сообщество им не очень-то радуется. Вот, например, профессор Ян Бао из Пекинского университета. Она с успехом привлекает умнейших и талантливейших студентов, учебная атмосфера у нее прекрасна, они постоянно делают открытия – но ее коллеги не одобряют ее инициативы, потому что к ней хотят идти самые талантливые. Но это и понятно: студенты хотят иметь широкий горизонт, они хотят знать ответ на вопрос – зачем нам эта наука, они хотят смысла в жизни, они не желают просто быть эксплуатируемыми рабами.
Поэтому, кстати, и был организован евразийский исследовательский проект, рассматривающий концепцию лидерства в разных странах, – именно для исследований, не для эксплуатации студентов, который позволит получать гранты под уникальные направления. В проекте участвует Москва как его центр, возможно, присоединится Сингапур, совершенно точно – Тайвань, Вена, Мюнхен. Таким образом, мы создали новую сферу исследовательской деятельности. И, как я уже говорил, подобные проекты можно создавать только в странах, в которых на институтском уровне присутствуют люди со свободным мышлением, люди, которые одновременно и горды и скромны – это как раз и есть определение хорошего ученого.
- Какие еще перспективные проекты могут вестись совместно с нашим Центром когнитивных программ и технологий (особенно в рамках соглашения между РГГУ и университетом имени Людвига-Максимилиана)?
- Я не очень силен в планировании, но ведь мы уже что-то ведем вместе. Мир может продолжать существовать, только если университеты начнут давать возможность образования людей как граждан мира, при этом, разумеется, не отрицая национальных черт и качеств, таких, как черты русского или немца. И также университеты должны воспитывать лидеров. Нам необходима концепция ответственного лидерства. Воспитание таких лидеров и есть задача образовательных учреждений, университетов.
Я разработал опросник, тест для подобных людей, и на эту тему даже было написана диссертация, в которой рассматривались типы мозга лидеров с целью научного определения, что же такое лидерство. Мы проанализировали более 300 лидеров нашей страны с помощью этого опросника. Он называется “Опросник по лидерским качествам”, он переведен на английский, китайский, и, по-моему, один из коллег уже перевел его на русский. Нашей целью было определить общие параметры лидерства в разных странах путем сравнительного анализа. Суть теста в том, что субъект анализирует сам себя, в частности, путем тех мнений, которые, по мнению лидера, сформировали о нем и о его лидерстве другие люди. Получается, так сказать, ожидаемое описание самовосприятия через мнения окружающих. В этом заключается определенная психологическая уловка: если простое самоописание и описание себя через мнения других совпадают, то вы лжете. Невозможно иметь внутренний образ себя самого идентичным твоему образу в сознании других людей. А если вы чувствуете, что другие не ценят ваших лидерских качеств или, наоборот, ценят их очень высоко, и описываете это, вот тут-то и начинается реальная сравнительная информация. Такое исследование весьма желательно провести в будущем в Китае, возможно, в Тайване и России. Это одна возможность совместного исследования.
Другая возможность, и я уже говорил об этом профессору Заботкиной, заключается в следующем. Понятно, что необходимо иметь базовые навыки исследователя, я, например, работаю над вопросом восприятия времени, но надо уметь преодолеть эти границы и иногда совмещать науку и искусство. Как это сделать? Ведь мы можем так многому научиться у людей творчества. Я, собственно, читал лекции о визуальном восприятии, начиная с “Черного квадрата” Малевича, с супрематизма. Так вот: художник уже знает то, как мы воспримем его творчество, а мы только начинаем это исследовать, ведь мы все видим сетчаткой, так что визуальные искусства, поэзия и музыка могут много чего нам рассказать о мире. Поэтому это еще одна тема, которую можно раскрывать сообща. Работая с Китаем, мы можем также углубляться в разницу между восточным и западным восприятием, а богатство русской культуры просто прямо свидетельствует о широких возможностях совместного исследования.
