Артём Игоревич Кобзев читает на философском факультете РГГУ курсы: история китайской философии, философские идеи «Канона перемен», категории китайской философии, культура китайского текста, философия китайского неоконфуцианства, методика написания научной работы (китаистика).
— Здравствуйте, Артём Игоревич! Вы являетесь руководителем учебно-научного центра «Философия Востока» философского факультета РГГУ, преподаёте много курсов по китайской философии. Пожалуйста, расскажите поподробнее о возникновении профиля «Восточная философия», о его специфике.
Кобзев А.И.: Здравствуйте! Я, прежде всего, должен сказать, что это совершенно уникальное образование. «Нигде кроме как в Моссельпроме», — как говорил поэт Маяковский, и нигде, кроме как в РГГУ, наш отечественный студент не получит такого образования, потому что только здесь преподаётся общий курс китайской философии, причём с китайским языком, а ещё и с японским, да ещё и с историей Китая и с курсом по истории культуры Китая (одно без другого, кстати сказать, и невозможно). Я расскажу просто короткую историю. Целая страна могучая, Советский Союз, столкнулась с проблемой отсутствия специалистов по китайской философии. Это произошло после судьбоносных событий столкновения на границе двух могучих держав в 69-ом году, когда китайцы воевали с советскими солдатами. И после этого было принято на высшем государственном уровне решение о необходимости изучения китайской философии, потому что руководители Китая использовали философские китайские идеи для объяснения своих поступков и контактов с представителями других государств. И вот на высшем политическом уровне было принято решение о создании такой группы на философском факультете, только Московского университета. И вот я сам — продукт этой деятельности. Но это было в 70-ом году. Проходили годы, смеркалось и, к сожалению, там всё это зачахло, на философском факультете МГУ. И только по прошествии многих десятилетий, в 2011 году, нечто подобное было организовано и, слава Богу, существует в РГГУ. За это время было много сделано, подготовлено много курсов. В общем, всё это уникально, неподражаемо и высокопрофессионально! И работают у нас лучшие специалисты в этой области, так что милости просим!
— Что Вы могли бы рассказать о специфике профиля «Восточная философия» и профессии философа-китаиста?
Кобзев А.И.: Я бы хотел для ясности и понятности сделать это на примере. Тот человек, который был одним из инициаторов предыдущей истории, то есть создания группы китаистов-философов в МГУ, будущий академик Титоренко, а в те поры ответственный работник ЦК КПСС…А как он стал ответственным работником ЦК КПСС? Он был студентом того же философского факультета, в 50-е годы по зову сердца и в силу разных обстоятельств направился на обучение в Китайскую Народную Республику, потом стал там переводчиком. Начались неприятные взаимоотношения между Китаем [и Советским Союзом], как Вы, наверное, знаете примерно в 60-ому году, и это всё довело до тех событий, о которых я говорил выше. Так вот, когда эти события только начинались, то в переписке между руководителями СССР и КНР стали возникать со стороны Китая некие письма, которые руководители Советского Союза не могли понять. Просто не могли понять, что хотел сказать Мао Цзэдун. И только один переводчик, который учился в Китае, сумел дать правильную интерпретацию этих посланий Мао Цзэдуна, а там речь шла (но в поэтической форме) о реках крови… И он эту интерпретацию отослал наверх. И в итоге она оказалась правильной, пророческой, и таким образом его вызвали в центр, и в итоге он стал тем, кем он стал. Вот что такое философское образование, совмещённое с китаистическим. Так сложилась биография одного человека. И ещё мог бы сказать о биографии другого замечательного человека — Владимира Евстигнеевича Еремеева, который был тоже одним из создателей того центра философии Востока (или восточной философии), о котором мы говорим. Он получил хорошее естественнонаучное образование, потом увлёкся Востоком в широком смысле, Китаем, и стал одним из авторов в энциклопедии «Духовная культура Китая», получившей государственную премию, где он помогал мне и прочим авторам создавать том, посвящённый истории китайской науки, абсолютно пионерский том. Нигде, кроме как в этом томе, на русском языке Вы ничего сопоставимого не прочтёте. Вот человек, который учился одному, потом, значит, увлёкся китайской философией, переводил главный философский текст китайской культуры «Чжоу И» (или «И цзин») и способствовал возникновению такой замечательной структуры. К сожалению, нас покинул в 11-м году. Ну, а что такое восточная философия – это вопрос сложный, историко-философский, потому что традиционно считается, что это философия Индии, арабо-мусульманского мира и Китая (ну, плюс, так сказать, сопричастные страны), но я так лично не считаю и готов это доказать, на своих курсах это демонстрирую. Востоком в научном строгом смысле является только китайская философия и зависимые от неё философские традиции в синистическом культурном ареале. И это тоже очень интересная культурологическая проблема, которая имеет прямые выходы на ту реальную экономическую, социальную, политическую жизнь, которой мы живём сейчас. Это всё довольно интересно и загадочно, поэтому приглашаю разгадывать эти загадки!
— Спасибо, расскажите, пожалуйста, чем Вы сами сейчас занимаетесь как исследователь, какие планы? Что Вам представляется наиболее актуальным в Вашей собственной исследовательской работе?
Кобзев А.И.: Про специфику этой профессии могу ещё сказать о том, чем я занимался, а потом перейду к тому, чем я занимаюсь сейчас. В советские времена я занимался изучением упомянутого «И цзина», или «Канона Перемен» , и философа Ван Янмина, такого средневекового философа конца XV – начала XVI века. И тогда (это был конец 70-х – начало 80-х годов) и то, и другое считалось очень плохим, вредным и в Советском Союзе, и в Китае. И всё это как минимум замалчивалось, а как максимум разругивалось и порицалось. Прошли годы, и не только смеркалось, но и рассветало, и сейчас общепризнано во всём мире [а в частности] и у нас в России, и в Китае, что это величайшая книга в истории человечества, которая лежит в основе компьютерных технологий современного мира, а Ван Янмин — это любимый философ председателя КНР, и тоже всячески прославляемый и воспеваемый в КНР. Вот так всё неожиданно меняется. Ну а что касается уже современности, то я продолжаю этим и другим заниматься. Скоро у меня выходит новая книга о Ван Янмине с переводом его важнейших текстов. Более того, недавно в журнале «Вопросы философии» я опубликовал статью с очень интересной гипотезой о том, что на создание периодического закона и таблицы Менделеева повлияла эта книга — это очень интересный сюжет. Я занимаюсь переводом стихов. И, в частности, у меня в этом году готовится к выпуску книга с переводом трёхсот стихотворений, четверостиший Бо Цзюйи, одного из величайших китайских поэтов. Я тоже основал такую серию академических переводов китайской классики и в этом году в «Вопросах философии» в третьем номере опубликовал первый, на мой взгляд, академический перевод «Дао дэ цзина» на русский язык. Вот, это то, что волнует меня сейчас. Кроме того, я занимаюсь историей отечественной китаистики — тоже очень драматическая история (вот, я даже показал на некоторых примерах) — и готовлю к публикации статью «Гибель "Титаника" российского китаеведения» о том, как «погиб», как был закрыт замечательный Институт китаеведения в 60-ом году, и всё произошло от непонимания слова «китаеведение» китайцами, отчасти по вине самих носителей русского языка, которые так его назвали.
— Наверное, один из важных моментов, интересующих любого абитуриента и его родителей, но все же, просветите нас, насколько актуально направление подготовки «Восточная философия» в современных реалиях? И чем оно принципиально отличается от аналогичных направлений (например, «Востоковедения» или «Переводоведения» и пр.)?
Кобзев А.И.: Я могу сказать, чем отличается подготовка здесь на философском факультете, от прочих, где чем-то подобным занимаются. У нас есть такие выдающиеся центры, как МГУ ИСАА или МГИМО, или ВШЭ. Здесь у нас делается упор на фундаментальность, то есть на основы мировоззрения тех культур, о которых идёт речь. Главным образом, конечно, настоящий стопроцентный Восток — это Китай. Китайская культура отличается от всех прочих тем, что в ней всегда царицей наук и царицей культуры, и царицей истории была философия, а не религия. Поэтому без знания китайской философии Китай непонятен. А для чего он должен быть понят? По-моему, ответ очевиден; наша жизнь говорит о том, что это так. Более того, нам говорит это не только наша сегодняшняя жизнь. Об этом нам говорит вся история человечества. Китай за исключением «ста лет позора» всю историю человечества, сколько мы её знаем, был одной из главных, а по большей части главной культурой человечества. И сейчас он возвращается в своё естественное состояние, которое длилось тысячелетиями. И мы этот процесс удивительный наблюдаем. Поэтому вывод очевиден.
— Человеку, только что закончившему школу, бывает сложно определиться с тем, чем он хочет заниматься, чему он хочет посвятить свою дальнейшую жизнь. В связи с этим возникает вопрос: кому бы Вы могли посоветовать поступать на профиль «Восточная философия»?
Кобзев А.И.: Если речь идёт о том, какими способностями должен обладать абитуриент или студент, сюда приходящий или хотящий прийти, то тут, в общем, должны быть два интереса, или две способности. Ну, способности можно воспитывать, если есть интерес. Это склонность и способность к теоретическому мышлению: к обобщению, схватыванию главного, к тому, чтобы «видеть за деревьями лес». Это философский подход. Чтобы не в теряться в мелочах, или как говорили классики, браться за главное звено в цепи. А вторая способность, в общем, лингвистическая — способность к языкам, потому что китайскую философию, действительно, без знания языка понять невозможно. Поэтому надо либо вкладывать усилия, если не дано Богом, или вовсю развивать свои лингвистические способности. А это, в свою очередь, есть большое преимущество, потому что если кто-то зашёл не в ту дверь, немножко ошибся и он не хочет быть философом, постигать глубины мира, а хочет жить «сегодняшней жизнью», то ему в качестве бонуса достаётся знание китайского языка и немножко японского. И мы знаем сейчас очень многих студентов (их даже большинство, как ни странно), которые идут по этой стезе. А это всегда опора в жизни. По данным на сегодняшний день интерес к китайскому языку в отечественных вузах увеличился на 40%. То есть люди ногами и рублём голосуют за то, что надо делать, и все понимают, что его нужно осваивать, этот язык. Но для каких-то взаимоотношений с Китаем, может быть, хватит и русского, может быть, хватит и английского, но для настоящих глубин, для подлинного понимания без него не обойдёшься. Здесь даётся возможность в эти глубины погрузиться, как говорили древние греки, методом делосского водолаза. Кроме того, можно сказать, что это должны быть люди любопытные, потому что, как опять же учили древние греки, философия возникла из любопытства. И интерес к Китаю тоже возникает из любопытства, потому что Китай – это другой мир. Вот если бы мы могли себе представить реальных инопланетян, появившихся на земле, то они были бы похожи на китайцев. То есть это в некотором смысле, как раньше говорили, антиподы – это всё другое, всё наоборот, всё не как у нас. И это интересно. То есть тот, кто готов не по наезженной колее кататься, а открывать новое – милости просим. Это в Китай, это только в Китай.
— Какие перспективы откроются перед выпускником, закончившим профиль «Восточная философия» философского факультете РГГУ?
О перспективах могу сказать следующее, опять же на ярких, конкретных примерах и образах. Но это уже не мои образы, я отошлю к людям, которые являются в этой сфере профессионалами – к писателям. Назову только три имени. Почитайте произведения этих писателей, и вам станет ясно, какое будущее ждёт человечество и взаимоотношения России с Китаем. Это автор под псевдонимом Хольм ван Зайчик. На самом деле, это два автора, причём это высокопрофессиональные авторы, китаисты, доктора наук. Один — доктор исторических, другой — доктор филологических наук из Петербурга, пишущие под этим псевдонимом. Написали они много романов детективного жанра, поэтому их читать легко и приятно. И описывают они единое государство Ордусь. Ну, кстати, такое было во времена татаро-монгольского завоевания. Значит, столицей российского государства был город Пекин, который иначе, правда, назывался тогда. Дальше это не менее, а даже более известные классики современной русской литературы — Пелевин и Сорокин. Вот тоже авторы, которые описывают будущее, где русский с китайцем — братья навек, что совсем неплохо. Мы уже это проходили, мы это видели. Было неплохо, когда они были братьями.
— Есть ли у философа-китаиста какие-то преимущества перед тем, кто закончит обучение на профиле «Европейская философия» философского факультете РГГУ? Если есть, то какие?
Кобзев А.И.: На мой взгляд, преимущества очевидные и колоссальные, потому что выпускников философских факультетов, уж не знаю как сейчас, но раньше всегда был переизбыток, а вот специалистов по китайской философии — по пальцам можно пересчитать. По пальцам одной руки. На сегодняшний день настоящих специалистов по китайской философии по пальцам одной руки пересчитать можно. Если выпускник серьёзно относится к делу и овладевает тем, что ему предоставляется, он может стать абсолютно уникальным специалистом и монополистом — и здесь он король в своём королевстве. И, собственно, в тех центрах, где занимаются исследованием китайской философии, то есть в Институте Востоковедения, где я заведую Отделом Китая, в Институте Философии, где работает один из моих коллег, с удовольствием приняли бы на работу таких серьёзных молодых специалистов. А если это покажется сложным или трудным или что-то ещё, как-то жизненные условия сложатся неблагоприятно для этого, то китайский язык всегда поможет. Это такой поплавок, на котором не утонешь. Во всяком случае, могу сказать, что синхронисты с китайским языком зарабатывают в день столько, сколько обычные люди в месяц. Это, конечно, высокий уровень владения языком, но даже при любом уровне сейчас совершенно ясно, что везде и всюду требуются специалисты со знанием китайского языка, и это всегда в жизни поможет, и это всегда прокормит и, кроме того, это красиво. Иероглифы очень красивые. Даже можно просто наслаждаться их созерцанием, писать их, рисовать и даже в тяжёлую минуту находить в этом утешение. Утешение в философии и красоте китайской иероглифики. И мудрости китайских философов.
— Какие Вы видите перспективы для международного сотрудничества с Китаем?
Кобзев А.И.: Перспективы огромные. Куда же нам деваться? Мы просто сейчас жизнью поставлены в такие условия, что деваться некуда. Отношения всегда настолько интересные были, что даже были времена, когда уже в наше время (я не рассказываю про всякие завоевания татаро-монгольские), а в XX веке были идеи объединения двух государств. Китай, кстати сказать, после эпидемии сейчас открывается, уже начали выдавать визы. У нас многие студенты с большим удовольствием ездят учиться — все довольны. Опыт последних лет говорит, что недовольных от обучения в Китае не было. Все туда наоборот рвались. Поэтому и учиться там хорошо, и работать там хорошо. И, в общем, это та страна, которая сейчас в мире наш главный союзник. Что же остаётся? Тут даже и выбора нет.
— Большое Вам спасибо за интервью, Артём Игоревич!
Кобзев А.И.: Пожалуйста, успехов Вам, и ждём всех с нетерпением, молодые умы и таланты!
Дмитриев Сергей Викторович, старший научный сотрудник Отдела Китая Института востоковедения РАН, зав. сектором древней и средневековой истории Китая; доцент учебно-научного центра «Философия Востока», кандидат исторических наук. Читаемые курсы: история Китая, древнекитайский язык (вэньянь).
— Здравствуйте, Сергей Викторович, Вы являетесь преподавателем дисциплин «История Китая» и «Древнекитайский язык» на философском факультете РГГУ. Пожалуйста, расскажите поподробнее о данных дисциплинах? Есть ли у Вас особый подход к чтению данных курсов? Какие навыки приобретает студент, успешно освоивший эти дисциплины?
Дмитриев С.В.: Здравствуйте, на самом деле, это даже два вопроса. В чем, как мне кажется, самая главная польза нахождения на философском факультете РГГУ а, именно на направлении «Восточная философия»? В том, что здесь, как ни странно, мы предпринимаем попытку давать так называемое комплексное академическое востоковедческое образование. То, с чем, на самом деле, сейчас в мире большие проблемы, потому что основное внимание уделяется языку, и соответственно провисают всякие дополнительные дисциплины, которые должны сделать человека не просто знающим иностранный язык, а сделать его, в данном случае, китаистом. Получить всякую дополнительную информацию, которая позволяет ему понимать проблему в комплексе и участвовать, в дальнейшем, в каких-то научных разработках в этой области. Вот, собственно говоря, один из моих курсов, он призван как раз вот такой контекст преподавать. Это история Китая, мы ее преподаем на первом курсе и, собственно, рассказываем про Китай: что это такое, из чего он получился, какие, значит, исторические эпохи переживал, и потом на эту основу можно уже нанизывать более специальные знания, типа, например, истории китайской философии, истории китайской религии и прочие, прочие, многие другие курсы, которые преподаются потом. То есть, это такая основа, база, к которой добавляется потом уже все остальное. Человек не просто получает представление о Китае, уже получается представление такое углубленное. Что касается древнекитайского, или вэньяня, то это как раз один из курсов уже таких дополнительных, из тех, которыми мы превращаем человека не просто, значит, в знающего что-то о Китае, а в специалиста, который имеет определенные специальные возможности для того, чтобы работать как ученый-китаист. Вэньянь – это язык, на котором написана основная масса текстов, не только китайской философии, но и вообще текстов про Китай, которые можно читать, по которым можно о Китае что-то узнавать, чтобы эти тексты прочесть, нужно этот язык знать. Это отдельный язык, он довольно далек от современного китайского языка, который, кстати, у нас тоже преподают, и поэтому, чтобы читать эти тексты, нужно его учить. Мы его преподаем на втором и третьем курсе и в рамках этого курса мы читаем много самых разных текстов на древнекитайском языке, от текстов там XIII – XII веков до нашей эры, до текстов, практически, до раннего средневековья IV – V веков, то есть весь тот период, когда древнекитайский язык был не только письменным языком, а, значит, еще и живым. И этот курс должен дать возможность потом самостоятельно читать тексты на китайском письменном языке и работать непосредственно как специалист, способный читать оригинальные письменные источники. Что касается подхода, ну, у каждого есть какие-то подходы, приходите, посмотрите, какие у нас есть есть свои специальные подходы, что я сразу буду все фокусы раскрывать?
— Что Вы могли бы рассказать о профиле «Восточная философия»? В чем специфика профессии философа-китаиста?
Дмитриев С.В.: Ну, специфики профессии философа-китаиста я не знаю, потому что я не философ, а историк. Но китаеведение, на самом деле, такая немножко отдельная наука, в которой очень удобно слиты и история, и философия, лингвистика, антропология, этнология и так далее. Это такая отдельная немножко наука, которая на самом деле позволяет потом себя найти. В этом, как раз есть определенная специфика, то есть, получая такое вот комплексное академическое китаеведное образование, которое мы здесь пытаемся давать, вы можете потом самостоятельно найти свое направление в этой науке и заниматься, в общем, во-многом, чем угодно. Может быть, ближе к философии, может быть, ближе к филологии, может быть, ближе к истории. И это, мне кажется, как раз основная особенность нашего профиля. Он очень, то есть, он может показаться кому-то очень узким, на самом деле, он наоборот очень широкий. Потому что это такое введение. Мы готовим китаеведов, с некоторым особым акцентом на философию, но все-таким мы готовим в принципе китаеведов. То есть, в дальнейшем, вы можете внутри китаеведения реализоваться во всех многочисленных областях, которые эта наука предоставляет. Потому что, дополнительно могу вам сказать, что китаеведение довольно сильно отличается от многих других страноведческих дисциплин тем, что история Китая гораздо более гомогенна, чем история других государств. Соответственно, получив это общее образование, вы потом можете заниматься в принципе почти любыми периодами в истории: и древностью, и Средними веками, и Новым, даже Новейшим временем, для этого вы получите все необходимые квалификации.
— Спасибо, наверное, один из важных моментов, интересующих любого абитуриента и его родителей, но все же, просветите нас, насколько актуально направление «Восточная философия» в современных реалиях? И чем оно принципиально отличается от аналогичных направлений (например, «Востоковедения» или «Переводоведения» и пр.)?
Дмитриев С.В.: Ну, смотрите. Значит, по поводу восточной философии это вопрос, который может иметь много ответов. Но если мы с вами говорим про китаеведение, то здесь, на мой взгляд, вопрос «Чем оно актуально?» даже не должен стоять, потому что Китай у нас тут с вами под боком. Это вторая экономика мира, быстро развивающаяся, поэтому все, связанное с Китаем, без сомнения, актуально, и даже если, например, после окончания этого курса вы не станете, например, ученым-китаистом, вы получите довольно много всяких полезных умений, которые позволят вам практически в жизни чего-нибудь, работать в области перевода, в области контактов с китайскими бизнесменами, работать в Китае, то есть здесь, к счастью, нам даже не надо это объяснять, потому что сейчас все, связанное с Китаем, оно очевидно имеет повышенную актуальность. Даже было бы хорошо, если эта актуальность была бы поменьше, чем она есть. Но вот живем в таком мире, в каком живем. Так что здесь, на мой взгляд, ответ очевидный. Вы получаете много полезного, да, много знаний о Китае, в том числе современный язык, очень хорошие навыки в области культурного контекста, которые в Китае тоже пригодятся, потому что, вот, если в Европе или у нас что-то связанное с древней, средневековой историей можно вообще не знать, никто не заметит, что вы необразованный человек, то в Китае так нельзя. В Китае все это на слуху, и в Китае даже чтобы просто читать какие-нибудь тексты в газетах или переводить речь Си Цзиньпина, вы должны знать очень серьезный контекст, связанный очень серьезно с историей культуры. Вы его здесь поучите. То есть, если вы будете работать просто как человек, работающий профессионально с Китаем как переводчик, как переговорщик, как бизнесмен в Китае, то это вам все очень и очень пригодится. Что касается сравнения с переводоведением, я, видите, показал вам, что помимо языка мы преподаем много чего другого. К сожалению, в Китае одного языка недостаточно. Нужно много всего, помимо текстов, нужно знать контекст! И это мы как раз и предлагаем.
— Человеку, только что закончившему школу, бывает сложно определиться с тем, чем он хочет заниматься, чему он хочет посвятить свою дальнейшую жизнь. В связи с этим возникает вопрос: кому бы Вы могли посоветовать поступать на профиль «Восточная философия»?
Дмитриев С.В.: Вот это хороший вопрос. Я обычно про него как раз рассказываю на встречах с первокурсниками, которые только поступили. Я считаю, что в этом плане у нас очень большое преимущество по сравнению, например, с профилем «Западная философия». Потому что, это конечно мои личные проблемы, но я не очень понимаю, как человек в семнадцать или восемнадцать лет может хотеть заниматься действительно только философией, потому он даже не очень знает, что это такое. Наш профиль в этом плане, на мой взгляд, гораздо больше подходит для того, чтобы искать себя, потому что китаеведение, это очень широка область знания, здесь занимаются не только китайской философией, но, как я уже сказал, историей, немножко лингвистикой, антропологией, религиоведением, так далее. То есть здесь, вот как раз, при условии, когда вам в принципе интересен Восток, вы понимаете, что китайский язык сейчас полезен, вот этого вполне достаточно. Дальше вы можете, прослушивая курсы, постепенно формировать свой интерес и не пытаться его предвидеть заранее. Вы поймете, что вам интересно, пока вы будете у нас учиться. Соответственно, это гораздо комфортней, чем заранее выбирать, что вами интересно, и потом пытаться в себя это впихнуть. Я считаю, что наш профиль как раз гораздо более гуманен по отношению к человеку, только что закончившему школу, чем многие другие, где действительно, шаг влево, шаг вправо не предусмотрен.
—Какие перспективы откроются перед выпускником, закончившим профиль «Восточная философия» философского факультете РГГУ? Есть ли у него какие-то преимущества перед выпускником, закончившим профиль «Европейская философия» философского факультете РГГУ? В каких сферах можно найти себе применение, став китаистом?
Дмитриев С.В.: Смотрите, я уже немножко про это сказал, я думаю, что мы на самом деле, помимо того, что мы занимаемся академическим образованием, мы даем довольно много полезных знаний, и в частности, конечно, современный китайский язык, который преподается. Он вам в жизни пригодится, скорее всего. Есть довольно налаженные схемы попадания на стажировку в Китай, соответственно у вас есть шансы во время обучения попасть на стажировку в Китай и там язык получить прекрасный. А может быть, даже наладить какие-то профессиональные контакты для продолжения образования в магистратуре, аспирантуре и прочее. Относительно перспектив, я не буду врать вам, что в современной России заниматься академической наукой это страшно прибыльно и легко, это сложно и связанно с большим количеством неприятностей. Но зато это интересно. Но если вы не выберете для себя этот путь, то благодаря тому, что я говорил выше, вы на самом деле получаете довольно большой багаж знаний, который, на мой взгляд, вам пригодится в какой-то практической деятельности, в работе с китайцами, с китайскими фирмами, и прочим, это сейчас в современном мире очень большой сектор экономики, я думаю, что он будет только расти. Вы можете поучиться, потом посмотреть, что вы хотите, какой из путей вы для себя выберете. Я думаю, что когда у вас есть возможность выбирать, это всегда хорошо.
— Большое Вам спасибо за интервью, Сергей Викторович!
Дмитриев С.В.: Пожалуйста!
Посмотреть видео можно по ссылкам:
- Кому подойдет профиль.
- Перспективы.
- Актуальность.
- Преимущества.
- Специфика профиля "Восточная философия".
- История возникновения профиля "Восточная философия".
