РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

М.С. Глошкина. Детство и традиции воспитания в поселениях Вытегорского района Вологодской области

Исследования детства в традиционной культуре проводятся в рамках этнографии детства, истории детства и других направлений . Культура детства изучается на основе разных источников. Интересными представляются, в частности, материалы биографических рассказов – устных воспоминаний о детстве. В этих текстах обнаруживаются свидетельства детской повседневной культуры. В них также отражается детское восприятие событий жизни и «взрослого мира». Взрослый человек, рассказывая о детстве, воспроизводит в памяти то визуальное и эмоциональное восприятие событий, которое было в детстве. Постоянно присутствует сравнение с современными детьми. Также можно проследить, что именно респонденты понимают под детством, какими смыслами и значениями наделяется этот период жизни, какие события выделяются как значимые, насколько детство в целом значимо для респондентов по сравнению с другими периодами жизни.

Данная работа основана на материалах опросов по народной педагогике и записях устных воспоминаний о детстве, собранных в этнологических экспедициях ЦМБ в 2006 и 2007 гг. в поселениях Вытегорского района Вологодской области. По теме «народная педагогика» были опрошены женщины 1921 – 1935 годов рождения, в основном из семей бывших колхозников. Среди респондентов, опрошенных по теме «воспоминания о детстве», были охвачены три возрастные группы:

1. 1920-х годов рождения:
   Федоскова Вера Константиновна, 1921 г. р. Образование – 5 классов. Работала дояркой, конюхом в колхозе. Проживает в дер. Марино Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.
   Теребенина Зоя Павловна, 1925 г. р. Образование - 7 классов, педучилище. Работала в колхозе, в детском саду в Андоме. Проживает в дер. Трошигино Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.


2. 1930-х годов рождения:
   Ложкина Римма Ильинична, 1930 г. р. Образование - 7 классов, училась на зоотехника и работала по специальности. Проживает в дер. Андома Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.
   Киприна Валентина Тарасовна, 1933 г. р. Училась на зоотехника, затем на бухгалтера, работала главным бухгалтером. Проживает в дер. Михалево Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.
   Свистунова Валентина Михайловна, 1935 г. р. Образование – 10 классов, библиотечный техникум. Работала заведующей Андомской библиотекой. Проживает в дер. Марино Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.
   Иванова Алевтина Николаевна, 1935 г. р. Образование – 8 классов, окончила заочно техникум. Работала бухгалтером. Проживает в дер. Гонево Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.


3. 1960-х годов рождения:
   Клочкова Светлана Леонидовна, 1962 г. р. Образование – Вологоский педагогический ун-т (историк). Профессия – учитель (раньше работала в пожарной охране). Проживает в дер. Гонево Андомского погоста Вытегорского района Вологодской области.
   По рассказам женщин 20 – 30-х годов рождения, воспитанием детей в семье занимались бабушки и няни. «А я когда родила своих, дак у меня сначала мама нянчила. Потом была Нинка, цыганка, она немая цыганка, как-то родители ей не уважали, дак она просто жила у нас. Ак она нянчила у меня ребят» (дер. Марино, В. К. Федоскова, 1921 г. р., зап. М. С. Глошкина).

На роль няни нанимали молодых девушек, которые обычно жили в доме, в котором работали, а на выходные ездили домой: «А раньше были такие… ну тоже у некоторых большие семьи, где девочек было много. И вот и в няньки, как говорится, отпускали эту девчонку. И вот там эта хозяйка их кормила и поила, и всё. Вот у нас в деревне, например. <...> Вот она тут и ухаживала за ребёнком. Всё дома целый день и была. И у них жила, она там на выходные отпускала её домой, съездить там» (дер. Гонево, А. Н. Иванова, зап. А. Б. Ипполитова, М. С. Глошкина).

В обязанности няни чаще всего входил полный уход за ребенком. Няню нанимали, так как в годы коллективизации и войны матерям много времени приходилось уделять работе и ведению домашнего хозяйства. Темы труда и проблем с питанием становятся главными в рассказах о детстве во времена коллективизации и войны.

Позднее, перед войной или во время войны, в деревне появились детские сады, организовывали детские дома. Алевтина Николаевна Иванова рассказывает, как ходила иногда в детский дом – там было интереснее, так как проводились кружки, спектакли: «В деревне у нас был детский дом, были, все дети жили. Ну, жили дети не только что потеряли родителей. Были такие, что… время-то было военное, тяжелое, родители гуляли, родители болели, не могли воспитывать, дак всех таких детей в детдом брали. Я… потому что, ведь мы учились вместе с этими из детдома ребятами, девочками. Все время туда ходили к ним на всякие там с… у них там спектакли, ну все было у них там, кружки всякие. Вот у меня тетя работала поваром в этой, в детдоме. Дак я все время туда ходила, и нам очень нравилось. Мы тоже этого не видели в школе». (дер. Гонево, А. Н. Иванова, 1935 г. р., зап. А. Б. Ипполитова, М. С. Глошкина).

Считалось, что в детском доме дети живут лучше, чем во многих семьях. «Детдомы раньше были – это не такие, как сейчас детдомы. Вот у нас, я и говорю, был детдом, дак они были с иголочки все одеты. И все обутые, одетые. Всё там у них было дак. Против нас они были… шикарно ходили» (дер. Гонево, А. Н. Иванова, 1935 г. р., зап., А. Б. Ипполитова М. С. Глошкина).

В школе дети участвовали в самодеятельности. Женщины эмоционально рассказывают о своих творческих успехах в детстве. Клавдия Алексеевна Зенина вспоминает, как в пятом классе в 1938 году она играла в пьесе и танцевала «цыганочку». И на районной олимпиаде заняла первое место, за что получила премию 10 рублей, что, как она отмечает, для того времени были большие деньги. Валентина Тарасовна Киприна вспомнила текст басни «Ворона и лисица» и подробно рассказала об этом своем первом выступлении во втором классе.

Несмотря на трудности и «недетскую помощь» в хозяйстве, игра оставалась важной частью жизни ребёнка. По воспоминаниям жительниц Вытегорского района, в 30 – 40-е годы дети чаще всего играли в различные подвижные игры на улице, и девочки, и мальчики – все вместе. Все вспоминают игру «городки» или «рюхи». Она проводилась поздней весной или летом на улице. Каждый играл сам за себя или участники объединялись в команды. Инвентарем служили городки (рюхи) и биты. Существовало несколько вариантов игр с рюхами. В 30 - 40-е наиболее популярной из них была игра «Попа гонять». Играющие становились поперек дороги в ряд, у каждого в руках была бита. На определенном расстоянии ставилась рюшка – поп. Играющие по очереди били по рюшке битами, стараясь переместить ее как можно дальше вперед. Водящий обязан поставить сбитую рюшку там, где она остановилась после очередного броска в нее. Пробившие игроки могли снова кидать биту, если после нескольких ударов рюшка будет загнана дальше их бит. Как рассказывает жительница д. Марино Валентина Михайловна Свистунова, «за два километра убежим по дороге – это попа гоняли. <...> Такой городок, напилим этих, таких круглых и... один бросит, потом второй бросат дальше, потом опять третий. И так... молодежи-то много... » (В.М. Свистунова, 1935 г. р., зап. М. С. Глошкина, А. С. Голованова).

Девочки играли в детских домиках. Почти все респонденты вспоминают, как строили их сами или с помощью родителей. Они также назывались «избушки» или «клетки». В домиках девочки играли в куклы, готовили какую-то пищу, ходили друг к другу в гости. Один такой домик мы видели в дер. Гонево: высотой чуть выше метра, со стеклянным окошком, дверью на замке, внутри столик с клеенкой, стульчики, полочки, занавески, маленькая детская коляска, искусственные цветы. Домик был построен давно, а сейчас в нем играют приезжающие из города внуки.

Девочки играли в тряпичные куклы, давали им имена. Делали кукол сами дети или получали их от взрослых. Изготавливали их полностью из тряпок или набивали опилками: «Из тряпок-то делали куклы. Сделаешь вот так вот это, туловище. А потом эдак ножки, ручки прикрепишь маленько дак, платок оденешь или чо» (Р. И. Ложкина, 1940 г. р., зап. А. Б. Ипполитова, М. С. Глошкина); «Катя глуха така была, Катя глуха, ну няня такая. Она сделала эту куклу. Набила опилком. Опилком набила, и папа купил эту куклу-то, что, нас три дочери было дак» (дер. Марино, В.М. Свистунова, 1935 г. р., зап. М. С. Глошкина, А. С. Голованова).

Кроме этого, играли в «ручейки» в школе, ходили на ходулях, лепили из глины. В одном ряду с играми упоминаются походы за грибами, ягодами, собирание цветов. Валентине Тарасовне Киприной запомнилось, как ходили на болото – собирали кувшинки – бундырьки. Она вспомнила также, что в детстве с девочками варили «пиво»: «А возьмём, насобираем ягод, кошачьи ягоды были такие, только первые пойдут, да гоноболь. И вот натолчём, да водой колодезной разведем… Да вот это пили. И ходили угощалися по избушкам (детские домики)» (дер. Михалево, В. Т. Киприна, 1933 г. р., зап. А. С. Ефремова).

В 60-70-е годы важным развлечением для детей стало кино. Светлана Леонидовна Клочкова (1962 г. р.) вспоминает, как они детьми почти каждый день ходили в кино. Наиболее любимыми были индийские фильмы.

Традиционно родители с раннего детства приобщали ребенка к религиозно-обрядовой жизни общества, обучали их основам вероисповедания. У детей были свои игры и обряды во время православных праздников. Информанты 20-х годов рождения вспоминают, как детьми с родителями ходили в церковь. Отмечали православные праздники. На Рождество ходили ряженые, пели песни, им подавали угощение. На Пасху красили яйца. В Пасху традиционно катались на качелях, которые назывались «зыбели». Качели делали мальчики, обычно с широкой доской, так, что помещалось несколько человек. В Троицу катались на карусели.

В конце тридцатых годов церкви в деревнях были закрыты или разрушены. Многие респонденты вспоминают, как разрушали церкви. Но, по рассказам респондентов, в 40-е годы религиозная жизнь не прекращалась. Несмотря на запреты, в военное и послевоенное время православные праздники по-прежнему отмечались дома. «А... все равно тихонько-то дома, всё равно отмечали» (дер. Трошигино, З. П. Теребенина, 1925 г. р., зап. М. С. Глошкина, А. Л. Топорков).

В некоторых деревнях жили батюшки. Их приглашали в другие деревни, чтобы крестить дома детей. Младенцу подбирали крестных родителей. Вот как об обряде крещения в 40-е годы рассказывает Суранова Нина Николаевна: «Вот приглашали, бабушка вот, соседка-то жила, она вот лечила ребят. Ну и была связь с этим... ну, с церковью, и она приглашала попа, батюшку, и он приезжал. И вот собирались там пять – шесть человек, и крестили дома в ванне. Ну также крестили, как и в церкви сейчас крестят, токо дома» (дер. Князево, Н. Н. Суранова, 1924 г. р., зап. А. С. Ефремова, А. Л. Топорков).

Некоторые родители и во время войны приобщали детей к религиозным обрядам. Валентина Тарасовна Киприна вспоминает, как она в детстве с мамой ходила молиться домой к попу: «Не отрекаюсь от Него и молитвы кое-какие знаю, мама меня учила. Потому что у нас мама очень любила Бога, в Бога верила. <...> А поп всю войну на себе возил дрова, один жил. Икон у него страшно много было, иконы никто ничего у него не взял. Вот. И мама наша, вот как начнутся вот эти дни какие, и перед Пасхой всё время туда ходили молиться к нему. Молилась. Никто не приезжал, никто ничего не говорил. Ну вот дак что. Пойдут, дак пирогов напекут, да яичек, да вот всё…Вот всё туда по насту… Я помню, мы с мамой пойдём по насту, окна занавесит он, и там мы молимся. Я только одно тогда помню, что такое, что вот молятся, сейчас вот здесь служение идёт, но не такое идёт как вот у нас. У нас лучше говорил. Я здесь не так сейчас... чего-то непонятно» (дер. Михалево, В. Т. Киприна, 1933 г. р., зап. А. С. Ефремова).

В одних семьях обычаи сохранялись лучше, в других — в меньшей мере. Советские праздники длительное время сочетались с православными. Но если для тех, чье детство пришлось на годы коллективизации, яркими воспоминаниями выступают только праздники православного календаря, то респонденты, чье детство пришлось на годы войны, помнят и советские праздники. От традиционных праздников в памяти остается больше их обрядовая часть, а не религиозная символика. И упоминаются только самые основные и наиболее насыщенные обрядовыми действиями, например Пасха и Святки.

В воспоминаниях о детстве после войны уже гораздо больше отмечается празднование государственных праздников, участие в самодеятельности, организация концертов. Для детей радостным событием был колхозный праздник День урожая: «Всех детей приглашали. Как День урожая колхоз празднует в каком-то там доме, напекут всего, там, наварят. Там, забьют скота кого-то и уже... Это после войны уже, когда время такое стало более-менее, уже пятидесятые года, дак вот это. И всё вот, как отжинка на... называли. А у нас по-теперешнему День урожая, как, например, потом было. И вот всех детей сначала накормят всех, там, угостят всё. А потом уже взрослые» (дер. Гонево, А. Н. Иванова, 1935 г. р., зап. А. Б. Ипполитова, М. С. Глошкина).

Упоминается празднование дней рождения. Иванова Алевтина Николаевна (1935 г. р.) хорошо помнит, как на дни рождения собиралось много ребят, мама готовила традиционные в этой местности калитки, пирожки и другую выпечку. А потом с детьми играли в подвижные игры дома и на улице.

Празднование Нового года не упоминается в рассказах о детстве респондентов 20 – 40-х годов рождения. Но в 60 – 70-е Новый год уже выступает как самый любимый детский праздник (Светлана Леонидовна Клочкова, 1962 г. р.).

Зоя Павловна Теребенина, долгое время работавшая в детском саде, рассказала нам, как в 50-е – 60-е годы в деревне делали новогодние елки для детей: «А вот у нас хорошо в деревне было тем, что мы, вот, например Новый год, перед Новым годом все организовывали всей деревней – каждый день куда-нибудь, у кого-нибудь ёлочка. Вот. Например, сёдня у меня ёлка – все дети из деревни собираются на ёлку. Я прошу выходной у заведующей. Что дайте мне выходной – мне провести ёлку с детьми. Вот проведём ёлку с детьми. На другой день у соседа ёлка. Все идут туда. И вот как-то этот, перед ново… это, каникулы мы эти школьные детей обеспечивали. Все, вот всей деревней. У нас было детей очень много, и мы это все обеспечили. Вот тогда у нас очень хорошо, я всё даже вспоминаю сейчас. Вото старалися и ребята сами. И каки-то пакетики делали. Хоть и из «подушечек» (конфеты), но все равно делали. Все равно угощали. Вот так» (дер. Трошигино, З. П. Теребенина, 1925 г. р., зап. М. С Глошкина, А. Л. Топорков).
У ребенка представление о мире сильно отличается от мировосприятия взрослого. Зоя Павловна Теребенина вспомнила о том, как она в детстве видела свой собственный образ: «И сейчас даже вот это вспоминаю: я здесь живу, такая же Зоя есть на... там, на небе, и такая же Зоя есть под землёй. Вот у меня какое было представление в детстве. Вот почему вот такое представление, не знаю» (дер. Трошигино, З. П. Теребенина, 1925 г. р., зап. М. С. Глошкина, А. Л. Топорков).

В экспедиции респондентам задавался вопрос о том, чего они боялись в детстве. Валентина Тарасовна Киприна вспоминает, как боялась одного жителя деревни, потому что думала, что он – лесовой. Алевтина Николаевна Иванова о своих детских страхах рассказывает так: «Мы в детстве боялись. Например… А вот боялись, что вдруг что-то нам покажется такое страшное. [Например, что-то казалось?] Дак, да что вдруг что-то там кто-то придет, какой-то страшный человек, и что-то он сделает вот это. А то, что мы не… до конца до сознания не доходило, что мы это… есть что-то. А теперь дак я считаю, что это все что-то есть» (дер. Гонево, А. Н. Иванова, 1935 г. р., зап. А.Б. Ипполитова, М. С. Глошкина). Детей в годы войны иногда пугали цыганами; дети боялись волков.

Светлане Леонидовне Клочковой в детстве родители рассказывали о живущих в доме невидимых существах: «Пугали, там, вот, будешь, там, баловаться – чёрт придет. И там постучат, что вот там, домовой вот шумит. Ну, как бы вот, вот с детства мне такое запомнилось. Вот бабушка, водили в баню, да. Не в общественную баню, а вот своя баня. Что вот: «Хозяин, хозяюшка, спасибо на баянки». И вот я теперь взрослый человек, <...> я всегда вот это стараюсь как бы сказать» (дер. Гонево, С. Л. Клочкова, 1962 г. р., зап А. Г. Айдакова, М. С. Глошкина, А. Л. Топорков).

Вспоминая свое детство, респонденты сравнивают его с современностью. Несмотря на то, что годы детства рассматриваются как сложное, трудное время, указываются и положительные аспекты, которых, по их мнению, нет сейчас: семьи были многодетными, уважали родителей, «чувствовался коллектив».

В воспоминаниях о войне отмечают всеобщую сплоченность и противопоставляют ее современной обстановке. «Война очень-очень была тяжёлая, очень. И вот всё, девочки, всё помогали. А знаете, что нравилось тогда? Жили все одной семьёй. Жили все, вот сейчас какие-то вот... друг друга завидуют... Ещё одни, не знаю... Один побогаче живёт, дак ему смотрят и чего тут такое, прикидывают... А вот мы...» (дер. Михалево, В. Т. Киприна, 1933 г. р., зап. А. С. Ефремова).

Признаком благополучной семьи считается многодетность. «Семьи большие были, много детей было. Шум шумел в каждом дому! А теперь и детей вото, поглянь дак. В школу один пробежит, да второй и всё. Нету, детей-то не стало» (дер. Гонево, О. В. Пахомкова, 1927 г. р., зап. А. Г. Айдакова, М. С. Глошкина, А. Л. Топорков). Некоторые респонденты считают одним из плюсов многодетных семей то, что будет, кому позаботиться о них в старости.

Многие женщины считают, что раньше дети болели меньше. «Ну и что, жили, картошку там напашем, да все жили и жи... Но все равно, жили – голод был. Ну и не болели, не болели ведь, как сейчас болеют, болеют дети» (дер. Гонево, А. Н. Иванова, 1935 г. р., зап. А. Б. Ипполитова, М. С. Глошкина).

И объясняют лучшее здоровье тем, что было натуральное хозяйство: «И дети росли здоровые, и всегда были хорошие, не как сейчас. [А Вы считаете, что раньше дети были более здоровые?] Конечно, более здоровые. И люди были больше здоровей, чем сейчас. [А почему так, как Вы думаете?] А поди знай. Бог знат, что такое. Что теперь всё купленное, всё. Возьми ш… какая хорошая у нас здесь есть колбаса? Иной раз… Вот я какого разу купила пельмени – мы собаке, всё искормили ей. Вот такие можно купить. За… разморозят, растает, опять заморозят, продают, а вы покупайте. А раньше у нас всё своё было. Мы жили там. Пахали мы всё своё. Морковка, брюква – всё мы наварим» (дер. Гонево, Екатерина Алексеевна, 1927 г. р., зап. А. Г. Айдакова, М. С. Глошкина, А. Т. Топорков).

В Андомском погосте в период с конца 20-х до начала 70-х в культуре детства присутствовало несколько систем воспитания. Наряду с советской системой воспитания, осуществлявшейся в школе, некоторые родители приобщали детей к религии, а также к традиционным обрядам и верованиям. В 30 – 40-е годы социализация детей происходила главным образом в семье. В послевоенное время в процессе социализации все большую роль стали играть государственные институты.

В воспоминаниях респондентов о детстве можно выделить два эмоционально окрашенных представления: с одной стороны, о «недетских трудностях» в период коллективизации и во время войны, с другой — об «интересном» детстве, которое запомнилось благодаря соревнованиям, концертам, выступлениям, праздникам. Второе больше проявляется в воспоминаниях о детстве респондентов 50-60-х годов рождения. Представление о «недетских трудностях» в детстве получает разную оценку: в одних случаях акцент делается на том, что несчастливое и трудное детство неблагоприятным образом повлияло на всю последующую жизнь; в других случаях «трудности детства» выступают как важный жизненный опыт, как подтверждение силы и стойкости человека.