И.А. Канева. Вымские географические песни как источник этнокультурной информации
Об авторе
Под географическими песнями понимаются фольклорные тексты с ярко выраженной реальной пространственной характеристикой. Относясь к географически сориентированному фольклору, географические песни всегда связанны с определённой территорией (страной, краем, городом, деревней) и сообществами людей, в них проживающими. Именно поэтому они обязательно содержат топонимы, катойконимы, этнонимы, этниконы или антропонимы. В отличие от других песенных фольклорных форм (былин, исторических, балладных, обрядовых и необрядовых песен) художественный мир географических песен не замкнут и не является условной поэтической фикцией: в нём в причудливой форме сочетаются указания на реальное физическое пространство и его образное восприятие членами этносообществ. Другими словами, географические песни — это тексты-описания, тексты-оценки определённых культурных ландшафтов. Для исследователей, занимающихся традиционной народной культурой, они имеют особую ценность, так как содержат информацию о народном опыте духовного и хозяйственного освоения пространства, а также отражают картину мира различных этнических сообществ . Сообщаемая в географических песнях информация о культурном ландшафте — территории проживания этносообщества, его производственной и социальной организации, психических, языковых и культурных особенностях относится к разряду этнически значимых. На её основе группа людей осознаёт свою идентичность (сходство и общность) и отделяет себя от чужих.
Этнокультурное путешествие – один из самых распространённых типов песенного народного путешествия. Оно представляет собой движение не столько по селениям, сколько по проживающим в них местным сообществам, сопровождается детальными и очень точными характеристиками и оценками сообществ (иногда насмешливыми и негативными).
На Европейском Севере выделение локальных групп обычно соотнесено с бассейнами рек. Соответственно, в локальном коми ономастиконе доминируют речные именования: вымичи, вычегодцы, печорцы, ижемцы и т. д. Объяснение этому факту следует искать в характеристике природного ландшафта, определившего не только направление колонизационных потоков, но и типы расселения на местности. Таежные, сильно заболоченные и поэтому труднодоступные водоразделы были малопривлекательными для переселенцев. Предпочтение отдавалось рекам, игравшим роль транспортных артерий и основных источников рыбного промысла. Кроме того, именно вдоль рек располагались заливные луга, отводившиеся под сенокосные угодья, и земли, удобные для пахоты. В этих условиях выбор реки в качестве точки отсчета пространственно-селенческих координат был естественным. Так, например, вымичами называют жителей бассейна Выми и её притоков.
Территория бассейна р. Вымь (Княжпогостский и Усть-Вымский районы Республики Коми) издавна привлекала внимание ученых. Здесь проводили свои исследования известные археологи, этнографы, историки-краеведы, социологи и др. История заселения р. Вымь имеет древние корни, она связана с именами многих исторических деятелей и легендарных героев: Стефан Пермский, князь Василий Ермолаевич Вымский, языческий жрец Пам (сотник, противник Стефана Пермского, герой коми легенд и преданий), Йиркап (герой коми мифологии, обитавший на Синдоре).
В период 2006-2008 гг. учащимися, членами УИКНО (Ученическое историко-краеведческое научное общество) «Надежда науки» под руководством сотрудников ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН проводилось комплексное фольклорно-этнографическое обследование населенных пунктов, расположенных по реке Вымь. Автор данной статьи также участвовал в этих экспедициях. В процессе изучения данного района было записано большое количество фольклорных текстов, легенд, преданий, песен, в том числе географических. В основе статьи лежат материалы, указанных выше школьных экспедиций и фольклорного фонда ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН.
В культурно-географическом отношении обследованная территория распадается на три ареала: Верхняя, Средняя и Нижняя Вымь. Можно выделить также зоны «селенческих пустот». Географическая карта позволяет наглядно их увидеть. Например, между группой населенных пунктов, расположенных в верхней части Выми (Евдино, Весляна, Кони, Турья, Онежье) и средней ее части (Отла, Шошка, Кыркощ, Раковицы, Княжпогост) расстояние, не заселенное людьми, составляет 20 км. Соответственно между средним кустом, населенным достаточно густо (от Княжпогоста) до нижних сел Выми (Половники, Ляли, Ыбы, Усть-Вымь) незаселенное расстояние составляет порядка 30–40 км (по реке). Этническое своеобразие каждого из трёх ареалов проявляется в говоре, фольклорном репертуаре, манере пения, одежде, декоре жилищ, характере промыслов. Это нашло также отражение в топонимических системах вымских деревень, бытующих здесь исторических преданиях и легендах, а также в традиции престольных праздников. Во всех деревнях, входивших в приход, были общие кладбища и престольные праздники. Последние носили «эстафетный» характер, попеременно переходя от селения к селению. На гостьбы собирались ближние и дальние родственники, что усиливало интеграционные процессы в пределах вымской селенческой группы. Выезды молодёжи на гостьбы носили нарочито демонстрационный характер, поскольку во время гуляний родители присматривали для своих детей женихов и невест.
Как правило, каждая святыня (икона), почитаемая в пределах куста деревень, имела свой праздник. К этим праздникам приурочивались ярмарки и торги. Такие ярмарки устраивались в районе д. Евдино (на переправе), Турье, Серегово, Усть-Выми. Популярности этих ярмарочных торгов способствовал тот факт, что в условиях натурального хозяйства всё необходимое для поддержания жизни производилось на месте. В целях получения дополнительного приработка каждая деревня старалась специализироваться на каком-то одном промысле, удовлетворяя потребности в определённой продукции в пределах вымской селенческой группы.
Съезжие праздники были важной составной частью быта коми деревни. Благодаря им поддерживались семейно-родовые, деревенские и общинные связи, а в конечном итоге – традиционный жизненный уклад. Приурочены они были к храмовым (престольным) или обетным (канунным) датам. Вот как характеризует этот тип праздника В.Н. Калуцков: «Храмовые праздники (другие названия – престольные, съезжие, гулевые) по бытовым чертам своим занимали промежуточное положение между календарными и семейными. Они относились к конкретной дате и охватывали всех крестьян, но в то же время были отмечены «гостеванием» родственников в семьях. «Большие» праздники в пределах волости праздновались по очереди во всех деревнях: в «очередную» деревню «на веселие» съезжалась масса окрестного люда (отсюда и название – съезжий праздник). Здесь тоже молодёжь отделялась от старших, и последние в своём кругу вели беседы и развлекались песнями и плясками. Темы бесед с пришедшими гостями могли быть самыми разнообразными – от слухов о новых повинностях до способа лечения лошадей. Недаром иногда съезжие праздники называют «общественным форумом». Такой же непременной принадлежностью храмового праздника были съезды гостей из соседних деревень и переезды от одного крестьянина к другому…» . Известно, что большой престольный праздник в с. Турья Параскевы Пятницы местное население называет «Фестивалем» . Составной частью съезжих праздников были молодёжные спортивные развлечения и игры. Кулачные бои устраивались между парнями из разных деревень. Причиной их часто становились споры, возникавшие из-за девушек. Внешним поводом (своего рода сигналом к драке) служили обидные прозвища, частушки или географические песни, в том числе песни-дразнилки.
Престольный праздник «Михайла лун» (Михайлов день – 8 ноября) верхние и средние вымичи отмечали в Онежье, а нижние – в Усть–Выми . На Николин день (22 мая) верхние вымичи съезжались в Шошку, средние – в Раковицы, нижние – в Усть-Вымь. На Петров день (12 июля) верхние вымичи гуляли в Конях, средние – в Кыркетче. Ильин день (2 августа) отмечали в Весляне (верхние) и Отле (средние). Праздник «Казанская» (праздник иконы Казанской Богоматери, 4 ноября) вымичи отмечали в Кызьдино (верхние) и в Казанском Ибе (нижние). На праздник Кирика и Улиты (28 августа) съезжались в Онежье (верхние) и Ероздино (нижние).
Заметим, что средние вымичи «тяготеют» чаще к верхним. И это не удивительно, ведь «пустотное» расстояние между ними и верхними вымичами значительно меньше (20 км), чем между ними же и нижними вымичами (30-40 км). По нашему мнению, верхние и средние вымичи в силу их большого сходства могут быть рассмотрены как одна сублокальная группа.
Две сублокальные группы – «верхние» и «нижние» (к которой отнесем и «средних») – чаще контактируют между собой и размежевываются с нижними вымичами. В основе этого размежевания лежат реальные различия в образе жизни сублокальных этносообществ, а также мифологическая оппозиция верх/низ, во многом определившая их этническое самосознание. Между группами можно выделить некоторые различия, например, диалектные («у нас в Усть-Выми говорят совсем не так, как у мужа на родине – в Княжпогосте, мы плохо понимали друг друга»). Имеются также различия в области культуры и фольклора. Так, в Усть-Выми и Кылтово расположены большие монастыри, здесь сохранилось много преданий о Стефане Пермском и его делах, рассказы о христианизации местного населения. В верховьях Выми более устойчивы предания о самопогребении чуди, рассказы о «тодысьяс» и «еретничах» (колдунах), о мифических героях языческого времени. К различиям между локальными группами вымского населения относится и специфика хозяйственного уклада. Так, жители верхней Выми – исконные коми-охотники и рыболовы (это прослеживается и в прозвищной традиции этих деревень), а для жителей нижней Выми более характерными были производственные занятия (Сереговский солеваренный завод, Усть-Вымь – строительное дело, ярмарки, торжки). Климатические условия, окраинное положение, природный ландшафт (богатство рыбой, дичью, зверьем) создавали условия для более высокого экономического развития жителей верховьев Выми. Играл в этом большую роль и знаменитый Удорский тракт, проходящий от Турьи на Глотово. В верховьях Выми люди жили зажиточней, нежели на нижней Выми. Здесь большая часть населения вынуждена была наниматься работать на богатых хозяев (владельцев заводов), владельцев этих земель. Да и природные богатства Выми в низовьях были значительно более ограниченными; здесь меньше ловили семги, нельмы, хариуса. Жители низовий чаще перенимали некоторые особенности городского быта, верховцы, наоборот, больше были привержены старине. Это проявлялось во многом: традиционный уклад жизни, орудия труда и охоты, род традиционных занятий населения.
Противостояние по мифологическому основанию поддерживалось преданиями о чуди как колдовском народе. Именно с верховьями Выми чаще связывается ареал бытования сюжета о самопогребении чуди. На обитателей верховий были перенесены её сверхъестественные колдовские способности. Жителей отдельных деревень по р. Вымь за глаза называют «тодысьяс», «еретнича» – «колдун», «колдунья». В коми деревнях не только отдельных людей, но и жителей всего села могли называть именно так («тодысъяс» или «еретнича»). Встречаются такие суждения: «веслянские («тодысьяс») колдуны – хорошие», «турьинские («еретнича») колдуны» , «в Конях много знахарок, скорее черные маги», «конские – хорошие, турьинские – порчу наводили» . Не раз во время опросов местного населения нижние вымичи рассказывали о том, что заговаривать, лечить, снимать порчу, как, впрочем, и навести порчу, отвадить, приворожить их предки отправлялись именно в «верхние деревни»: Анюша, Шошка, Турья, Кони, Весляна.
Отдельные вымские деревни и кусты деревень имеют общие прозвища, обусловленные особенностями быта, занятий населения, характером ландшафта: кречаты, шыр мышь, байдог, йос додь, ком бочка, лель бочка, пыркос, дольля, увтас, бычок, чукча, пристань, гульба, бражка и т. д.
Обращаем внимание на то, что в ряде случаев жители одного вымского населенного пункта называют жителей другого пункта одним прозвищем, а жители соседнего тех же жителей называют по-другому (см. таблицу).
Табл. 1. Вымские селенческие прозвища
Село Прозвища, которыми жители одного села называли жителей другого
турьинцы конинцы онежцы отлинцы княжпостцы
Серегово крича кречаты - - кречат
Половники шыр мышь шыр мышь шыр мышь шыр мышь шыр мышь
Кошки кутерма кутирима кутерьма кутерма кутерма
Княжпо
гост бычок бычок бычок - быричок, бычок
Раковицы пыркоз секрэт кырныш, пыркыс - пыркыс
Кыркощ - Увтас чишунь, чисук - чишук
Шошка крукин кокол Кутшой - кутшей, каин
Отла чишунь, бубин чукчи чукчи, бубин - бубин, буин
Гучерт крукин кукиньтi чишук - -
Куавицы конда додь - конда додь - -
Онежье волэнтин пристань волэнтин гульба волэнтин
Козловка - школа - - -
Турья братчина йос додь бражка чери балкон, пряшка
Куштысевка - байдыг - - -
Ягшор - ком бочка - - -
Вейкони - лель бочка - - -
Кони - из виздiн ветошь, ветос - вездiн, ветос
Весляна мык бочка ватас ватас - ватас
Евдино - трэска бочка г(к)ынде
ля, дельля, тарас ярманга чирак, ыбын еля
Пегыш - яй бочка - - -
В качестве примера приведем одну из песен, записанных на Выми:
Ты йылын бубин, В конце озера бубны,
Ты дорын чолпан… У озера коврига
Тыла – чукчи, Отлы – глухарь,
Гучерт – крукынь дi, Гучерт – кривой остров,
Куа видз – конда додь, Куа видз – сани с сухостоем
Ыджид Ыб – пристань, Ыджид Ыб – пристань,
Козло орд – школа, Козловка – школа,
Турья – ес додь, Турья – сани с мелкой рыбой,
Куштысь орд – байдыг, Куштысевка – куропатка,
Яг шор – ком бочка. Яг шор – бочка хариуса,
Веэ Кони – лель бочка, Веэ Кони – бочка семги,
Еоодiн – треска бочка, Евдин – бочка трески,
Пегыш – яй бочка. Пегыш – бочка мяса .
Родовые, личные, поселенческие прозвища встречаются во многих населенных пунктах Республики Коми. В их основу положены не случайные, а стереотипные этнокультурные признаки, отличающие селенческие сообщества друг от друга.
Об особой роли деревенского сообщества в составе локальной группы свидетельствуют разветвлённая система коллективных общедеревенских прозвищ и разработка такой текстовой модели географической песни, которая без труда может быть применена к любой деревне. Такую модель предлагают В.Н. Калуцков и А.А. Иванова. Автономный образ жизни жителей деревень зафиксирован в форме катойконима или коллективного прозвища.
Географические фольклорные тексты и поселенческие прозвища, встречающиеся в вымской традиции, дают нам очень интересный и богатый материал для размышления и познания истории и культуры края. Для проведения исследования нами взят территориальный признак, который, несомненно, является одним из условий формирования этнического самосознания вымского населения, что в свою очередь способствует сохранению стабильной традиционной культуры вымичей и их этнического воспроизводства в целом.
Каждое прозвище передаёт какую-то этнокультурную характеристику конкретного деревенского социума. Эта характеристика может быть нейтральной в оценочном плане, и тогда она объективна и не допускает различных трактовок в мотивации. Например, жителей деревни Козловка в окрестных деревнях устойчиво именуют «школа», поскольку в недавнем прошлом здесь имелось необычное для данной местности старинное здание, в котором долгое время располагалась местная школа. Онежье называли «пристанью», поскольку здесь была пристань и переправа.
В случае эмоциональной, экспрессивной окрашенности прозвища спектр его толкований значительно расширяется за счёт подключения фоновых знаний, закреплённых в других фольклорных жанрах или хранящихся в общей памяти социума. В этом случае важна позиция, с которой озвучивается прозвище. Если мы имеем дело с внешней точкой зрения на социум, то прозвище функционирует в качестве экзонима, а этнический экстраобраз имеет тенденцию к заниженным и негативным оценкам. Внутренняя позиция, напротив, переводит прозвище в разряд эндонимов (интраобразов), которые тяготеют к завышенным и позитивным характеристикам . Так, прозвище жителей д. Злоба – «деревня» имеет явно заниженную оценку. Или княжпогостцы – «бычки», гучертцы – «кукиньты» (телята), половники – «шыр мышь» (мышиная спина). И наоборот, жителей верхних деревень гордо называли: Кони – «ком бочка» (бочка хариуса), «лель бочка» (Бочка семги), Весляна – «мык бочка» (бочка ельца), Пегыш – «яй бочка» (бочка мяса). и т. д. В некоторых деревнях прозвище может иметь иронический, насмешливый оттенок, например, раковицких называли «пыркыс», что обозначало «жених, входящий в дом невесты». Это был иронично-шутливый укор в адрес парней, которые после свадьбы переходили жить в дом родителей невесты, что не характерно было для деревенских жителей.
Нами проведены анализ и классификация прозвищ, встречающихся в вымских географических песнях, в результате чего были выявлены 5 основных групп:
1. По особенностям вписывания деревни в природный ландшафт:
д. Кыркотч – Увтас, «селение, расположенное ниже какого-либо другого селения»;
д. Онежье – Ыбос – Волэнтин, «место, подготовленное под новину»;
д. Кони – из Виздiн, «из деревни, что расположена у водораздела, слияния рек»;
д. Весляна – ватас, «расположенная на слиянии рек»;
д. Евдин – ыбын еля, «гора у ручья»;
д. Шошка – каин, коин, «расположенная выше».
2. По роду ремесла или других занятий, прославивших деревню в пределах селенченского куста:
с. Турья – Йос додь, «сани мелкой рыбы»;
д. Ягшор – Ком бочка, «бочка хариуса»;
д. Вейкони – лель бочка, «бочка семги»;
д. Весляна – мык бочка, «бочка ельца»;
д. Евдин – треска бочка, «бочка налима»;
д. Пегыш – яй бочка, «бочка мяса».
3. По тому или иному распространенному виду живой природы (флора и фауна) в данной местности:
д. Куштысевка – байдыг, «куропатка»;
д. Куавицы – конда додь, «сани с сосновым сухостоем, лесом»;
д. Отла – чукчи, «глухарь»;
д. Шошка – кутшой, «орел»;
д. Кыркотч – чишунь, «мелкий чирок»;
д. Раковицы – кырныш, «ворон»;
с. Княжпогост – бычок;
д. Гучерт – кукиньты, «телята».
4. По пристрастиям жителей в еде и одежде, по их антропологическим особенностям, свойствам характера и социальному положению, сравнительно-бытовые:
с. Серегово – кречаты, крича – «громкие», «крикливые»;
д. Половники – шыр мышь, «мышиные спины», «что-то на себе понемногу таскающие» (местные жители таскали сено на спинах с неудобиц, так как вблизи деревни отсутствовали хорошие луга);
д. Кошки – кутерма, «кутерьма, суета»,
с. Княжпогост – бычок, «упрямые»;
д. Раковицы – кырныш, «ворон», «хищные»;
д. Кыркетч – чисунь, «мелкие»;
д. Отла – буин, «буйные»;
д. Гучерт – кукиньты – «телята», то есть «робкие»;
д. Онежье – гульба, «развеселые, празднующие»;
с. Турья – бражка, «братчина», то есть «веселые, пьющие сур»;
д. Евдино – гынделя, «суетливые», дельля «маленькие»;
д. Злоба – деревня, – «отсталая», «маленькая».
5. Особо значимые в социально-экономическом или эстетическом плане места: д. Евдино – ярманга, «ярмарка», д. Козловка – школа, с. Турья – балкон, д. Онежье – пристань.
6. Фольклорно-экспрессивные: д. Раковицы – пыркыс, «входящие в дом невесты», с.Турья – бражка, д. Онежье – гульба.
Кроме сведений о топонимии и прозвищной традиции из географических песен–путешествий мы получаем богатую информацию о хозяйственном укладе, окружающей среде, образе жизни, быте, культурных традициях.
Мы исходили из того, что имеем дело со сложно структурированным природно-культурным объектом – культурным ландшафтом. Последний состоит из ряда компонентов, системно связанных друг с другом: природная среда, сообщество людей, хозяйственная деятельность, селенческо-расселенческая система, язык и духовая культура. Относясь к одной из сфер духовной культуры (а именно к фольклору), географические песни, по сути дела, являются текстами-описаниями, текстами-оценками культурных ландшафтов.
Этнокультурная информация, содержащаяся в прозвищных системах различных межселенческих групп вымского населения, состоит из двух пластов – общего и отличного. На основе первого жители разных деревенских кустов осознают свою причастность к одной локальной группе. Вторая оказывается востребованной в ситуации внутреннего размежевания на более мелкие этносообщества с их последующим отдалением и осознанием отличий друг от друга.
В заключение отметим, что географические песни служат важным источником разнообразной этнокультурной информации. Её ценность удваивается благодаря тому, что в географических песнях представлена «внутренняя» точка зрения на стратификацию этноса и дифференциальные признаки, лежащие в её основе.
Анализ материалов, собранных в Княжпогостском и Усть-Вымском районах по р. Вымь Республики Коми, показал, что при посредстве географических песен может быть дана более полная характеристика природных, хозяйственных, культурных особенностей данного региона.
Архивные источники:
- ФФ ИЯЛИ КомиНЦ УрО РАН А0629. Песни географического содержания, песни-путешествия. Зап. от Сокериной Д.Е., д. Кони.
- ФФ ИЯЛИ КомиНЦ УрО РАН А0639; А0627; А0643; А 0646;. А0699. Песни географического содержания, песни-путешествия. Зап. от Сокериной Д.Е., д. Кони, 2006; Софья Степановна Вязова, 1933 г.р. д. Княжпогост; Куштысева Софья Дмитриевна, 1936 г.р., д. Кони; Сокерин Александр Федорович, 1929 г.р. д. Отла)
- Фонд УИКНО «Надежда науки», ЦДТ Эжвинский район г. Сыктывкар, с. Турья Княжпогостский район, О.С. Шлопова, 1926 г.р., зап. И.А. Канева, Т.Н. Канева, 2002
- Фонд УИКНО «Надежда науки», ЦДТ Эжвинский район г. Сыктывкар, д. Оквад Усть-Вымский район, В.В. Шашева, 1923 г.р., зап. Т.Н. Канева, М.А. Торлопов, 2005 г.
- Фонд УИКНО «Надежда науки», ЦДТ Эжвинский район г. Сыктывкар, д. Оквад Усть-Вымский район, Х.В. Шашева, 1936 г.р., зап. Т.Н. Канева, М.А. Худякова, 2006 г.
- Фонд УИКНО «Надежда науки», ЦДТ Эжвинский район г. Сыктывкар, д. Верхняя Отла Княжпогостский район, Л.А. Койнова, 1926 г.р., зап. Т.Н. Канева, О.С. Морозько, 2007 г.
- Фонд УИКНО «Надежда науки», ЦДТ Эжвинский район г. Сыктывкар, д. Вейпом с. Княжпогост Княжпогостский район, Г.П. Люосева, 1931 г.р., зап. Т.Н. Канева, А.О. Кошевая, 2007 г.
