Е.А. Клушина. Традиции строительства в Поонежье Вологодской области
Об авторе
Сбор материалов по данной тематике проводился в течении трех лет с 2006 по 2008 год в селах Андомский погост, Белый Ручей, Ошта Вытегорского района Вологодской области и в ближайших к ним деревнях. Все три поселения имеют общие черты: имеется свой лесхоз, достаточно развитая инфраструктура; они расположены на трассе или рядом с ней. В селе Ошта проживает значительное количество вепсов. Опрос велся в массовом порядке – как среди людей, профессионально занимавшихся строительством, так и среди прочих жителей. Всего по этой теме развернутые ответы были получены от 29 человек.
В целом можно сказать, что обряды, связанные со строительством, сохраняются неплохо, и это неслучайно, ведь постройка нового дома — большое событие для любой семьи. Даже после того, как семья переселилась на новое место, различные приятные и неприятные случайности объясняет тем, были ли соблюдены при строительстве необходимые ритуалы и приметы. С другой стороны, изменение исторических реалий значительно повлияло на традицию. Здесь сыграли свою роль такие факторы, как возникновение и последующий распад колхозов, коллективный характер быта в советский период, появление телевидения, специальной литературы, посвященной строительным работам, и новых строительных материалов. Знанием традиции обладают в основном люди старшего и в значительно меньшей степени – среднего возраста. Люди младше 40-50 лет крайне редко могут что-либо рассказать о ритуалах, связанных с возведением дома.
Характерной чертой строительной практики в последние десятилетия является ее однородность: дома строятся однотипно, так же как это делается у соседей или родственников в близких поселениях. Отдельные ритуальные подробности, не укладывающиеся в систему, привносятся обычно приезжими из других районов. При этом близкое соседство позволяет быть в курсе таких различий, и зачастую информанты сами указывают на них.
Известный исследователь народной культуры восточных славян А. К. Байбурин выделяет несколько групп ритуалов, сопровождающих постройку дома:
- Обряды, предваряющие постройку жилища;
- Ритуалы, сопровождающие строительство;
- Обряды перехода в новый дом.
Изложим собранный нами материал в соответствии с этой схемой.
1. Выбор места для дома. Заготовка леса. Подготовка к строительству
В первую группу ритуалов А.К. Байбурин включает те, которые связаны с выбором места для будущего дома, материала, из которого он будет построен, и времени начала строительства. Однако, если информанты и отмечают важность выбора материала, в основном руководствуясь практическими соображениями, то остальные два фактора упоминаются мало. Большинство на вопрос о том, как они выбирали место для дома, ответили, что его выделил колхоз во время послевоенного восстановления деревень или в процессе переселений при укрупнении колхозов. Профессиональных плотников (в отличие от печников) в послевоенные годы хозяева нанимали редко: в основном дом строили собственными силами в свободное от работы время и в выходные дни, иногда нанимая для этого знакомых. В результате статус плотника как магического специалиста в настоящее время в этой местности практически не сохранился. Большинство рассказов о «напортивших» плотниках относятся к довоенному времени, но и в них редко встречается признание их магических способностей.
Информанты описывали длинный процесс подготовки к строительству так: «Мы приехали со Сарги (деревня - ЕК)…<...> Ну дак мы приехали, жили мы там два года, две зùмы; ну, весной приехали, но в этом году приехали, мы ничего не делали, и зимой рубили лес. К примеру, лес-то рубишь, надо, переедешь, так привезли дак, надо дерево на брёвна распилить. Надо его эту корку вычистить – у нас зима прошла. Весной на Онеге мужики, ещё дедка, старика брат слепой, ну. И они этот дом построили, на… на струб. <...> А потом лето стоял струб, высох маленько, а в августе да в сентябре они стали лόжить на это место. Ну дак нам назначил место председатель колхоза» (ЭА-2008, с. Ошта, Малафеева А. Ф., 1925 г. рожд., вепка, зап. Е. А. Клушина, Е. В. Публичук).
Лес рубили сами, сами и возили на тракторе или на лошадях – «трéлевали». привезенный лес «корùли»: «А вот это, кору-то снимали, чтоб строить-то - окорено надо» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Демпер З. И., 1932 г. рожд., зап. А. Л. Топорков, Е. А. Клушина).
Некоторые старожилы помнят приметы о том, какие места считались неблагоприятными для постройки: «…вот на дорогах всё никогда не строят. Этово здесь вот дом, бугорок такой бывал, ак на это место уже никто не построится. Здесь уже два дома пропало» (ЭА-2006, д. Руяково, Калинина Г.Н., 1936 г. рож., зап. А. Л. Топорков, Н. А. Кузнецова).
Считается также, что не следует строить дом на месте пожарища: «Хотели мы на себя дом строить вот, где стоит вот двухэтажный, Сорина магазин – на этом месте. А до этого здесь стоял дом небольшой, но одноэтажный и небольшой. Сгорел. Сказали: “На горелом строить нельзя”» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Демпер З. И., зап. А. Л. Топорков, Е. А. Клушина)
Перед строительством следовало также проверить, нет ли на выбранном месте подземных источников: «.. или где… есть такие ещё подземные какие-то родники – надо их искать – если родник у тебя под домом, значит, у тебя будет всё время шум в доме» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. А. Л. Топорков, Е. А. Клушина). Для поиска подземных источников использовали гибкие ивовые лозы (вùчки).
Особое значение придавали выбору леса для строительства. На этот счет было высказано много мнений, но большинство информантов сходятся на том, что самое лучшее дерево для постройки – «рудόвая» (крепкая, смолистая) сосна: «Раньше, раньше строили, брали на борáх. Вот смолу-то, сначала смолу возьмут на таких борах, земля чтобы была песчак и на горочке чтобы оно. И эты сосны они смолу-то давали раньше, так вот такие раньше делали горшочки эты глиняные, и эты горшочки потом прикрепляли к сόсны и таки вилки были вот так, сделают со стороны и с другой, и с этой сосны всё вытекае, она потом крепкая ставая, только верхушка растёт, а там сучья нету. И вот с этого лесу потом дома пилили и делали» (ЭА-2008, д. Нижняя Водлица, Маркушина Т. И., 1931 г. рожд., зап. Е. А. Клушина).
При выборе дерева для дома проверяли его годность, ударяя по стволу обухом топора и слушая, как оно гудит: «А большинство – сосна. Сосна. С ели летом домов не строят и ни бани, ничего. Только сосна у нас в моде б\ыла. <...> Вот выходишь... и сосны еще выбирали: идешь в лес, берешь топор, и ударяешь по дереву. Если он гудит, дерево гудит, значит, можешь ты его брать в строительство. А если уж глухо, ударишь топором по ему – глухо, это уж… старики не берут. <...> Сверху же не брали, лес-то весь был серяной, сосна-то вся серкой (смолой - Е.К.) пахла, она же, сырость-то не пристает к ей, она долговечно стоит. <...> Да, вот это-то самое хорошее дерево и есть, это дерево уже красное. Красное это дерево» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. А. Л. Топорков, Е. А. Клушина).
С.М. Камосов из дер. Михалёво сообщил о том, что при выборе дерева особенно следили за тем, чтобы при строительстве не были использованы деревья с раздвоенной сердцевиной. По его мнению, возле дома нежелательно также сажать ели или сосны – «мужики водиться не будут»: «И там тоже лес, лес выбирают тоже вот так, лес чтоб двойного это сердца не было, две сердцевины, двойной не было, чтоб дом строили, чтоб двойной сердцевины не было. Тоже нельзя, тоже говорят, строить, что мужики водиться не будут. Вот было-то живут, поживут, умрут. Ну водиться не будут просто. Лесного дерева говорят, это, говорят, у дома нельзя садить: елки, сосны даже, вот это даже. Мужики водиться не будут. Это обычай-то. Не обычай, а так. Я тоже раньше не знал, мне вот тетка всё… и потом перечисляет там, там, там, там, там, говорит, вот елка есть – мужика нету» (ЭА-2006, д. Михалёво, Камосов С. М., 1961 г. рожд., зап. А. Б. Ипполитова, Е. А. Клушина, А. Л. Топорков). Подобные приметы обусловлены традиционным представлением о мире как о пространстве, разделенном на две части: обустроенный человеческий мир – дом и необустроенный, дикий – лес. Нарушение этих границ ведет к несчастью в доме .
В Вытегорском районе при закладке фундамента использовали камни, которые привозили откуда-нибудь или использовали те, которые имелись поблизости, но не «от дороги» по той же причине, по которой на ней не строят дома, – дорога в русской ритуальной и фольклорной традиции является противоположностью дома, несет в себе смысл попадания в другую жизнь, оторванности от привычного мира. Это противопоставление находит выражение в представлении об опасности, которую дорога несет для дома и его обитателей . Пригодным для фундамента считается «синий» или «черный» камень, в то время как белый, мягкий («дресвяной») для домов не берут.
Для борьбы с сыростью периметр будущего дома окапывают канавами, в которые кладут обожженные бревна: «А раньше фундамент делали, значит, по периметру гор\ы вот эти, ну канавы, обожгут деревья, цемента не было... А потом, значит, бутùли камни. <...> Возят так их под угол. Главное, чтобы квадратные были. Более-менее, чтобы меньше подстраивать под следующее бревно» (ЭА-2006, д. Кюрзино, Тяпин В. И., 1929 г. р., зап. М. Д. Алексеевский).
Закладка дома
Несмотря на упрощение и сокращение обрядов, связанных с постройкой дома, ритуалы при его закладке упоминают практически все информанты. Прежде всего, они направлены на создание границ и освящение пространства будущего жилища. Как пишет А. К. Байбурин, этот ритуал был направлен на разграничение упорядоченного мира человека и остального мира. Создание дома повторяло космогонию, и для его возведения необходимо было принести жертву.
На исследуемой территории было зафиксировано использование для жертвы частей тела животного, однако чаще все же упоминаются различные предметы. Так, под углы будущего строения клали куриные кости (с. Андомский погост), монеты (повсеместно – упоминаются золотые для дореволюционных времен, для последующего времени – пятаки, копейки, «заговоренные» деньги), зерно (без уточнения – с. Белый Ручей, д. Руяково, рожь – Михалёво, овёс, пшеница – Руяково), тряпочки (под углы хлева):
«Когда строительство начинала, она (свекровь рассказчицы – Е. К.) приходила сюда и под первый камень она лόжила монетки и зерно – пшеницу или овёс. Вот что-то она говорила, чтобы дом стоял и жил здесь, вот это я знаю…» (ЭА-2006, д. Руяково, Калинина Г.Н., 1936 г. рожд., зап. Н. А. Кузнецова, А. Л. Топорков);
«...только пятаки (кладут под углы строящегося дома – Е.К.). А вот хлев строишь – разны-разные эты тряпочки. Навяжешь, нарежешь, мелкие. Ну, красны… всяки там: красные, всякие-всякие. И тоже в каждный угол» (ЭА-2006, д. Кюрзино, Калинкина М. И., 1935 г. рожд., зап. Е. А. Клушина)
Набор предметов, которые используются при строительстве дома, как правило, обуславливается основными ценностями, необходимыми для благополучной жизни: зерно символизирует плодородие, богатство; разноцветные тряпочки, вероятно, заменяют собой шерсть и символизируют многочисленность разномастного скота в хлеву. Деньги: пятаки, копейки, золотые монеты – несут в традиции несколько смысловых нагрузок: прежде всего это символ богатства, но также они связаны с загробным миром . Как пишет А.К. Байбурин, в славянской традиции устойчиво сочетание зерно – шерсть - деньги, которое можно трактовать как символ трех миров: растительного, животного и человеческого. Шерсть может заменяться разноцветными тряпочками, птичьими перьями или частями тела рыб, зерно – хлебом .
В Вытегорском районе было принято праздновать укладку первого венца – обложное; при этом угощали строителей или угощались сами и обязательно выпивали:
«[Е.К.: А когда дом строят, как-то это отмечали? Выпивали?] А там обложное, потом коневое, потом дымовое. Но. Отмечают. Там, там ведь как: на обложное там, там собираются, всё равно там поят, чтоб плотников всех. Но, облагаются когда, там облόжил – напоил. Кто там плохо расчи… сразу на обложном рассчитался, там как оно, всякие люди, и скупые, всякие, что могут так, так и построить. Дом, что будет холодно в доме». (ЭА-2006, д. Михалёво, Камосов С. М., 1961 г. рожд., зап. А. Б. Ипполитова, Е. А. Клушина, А.Л. Топорков);
«Вот это и есть, начинаешь рубить и вот это... когда поставишь первый ряд – обложное начи… называется. Вот и... Ставят вино плотникам, сам хозяин, и вот обмываешь это. Обложное называется. А перекрывное – там уже наверху, когда весь дом поставишь без крыши, там уже наверху. Там опять ставишь верх, доделываешь все. Там опять ставят, выпивают. А потом, когда крышу уже поднимешь, стропùла, правùла, коня положишь наверх, на котором крыша-то держится, на самом-то верху... Вот там уже коневое. <смеется> Коневое – опять пьют. Выпивали мы много-то в старину, выпивали, все время, все праздники, всё это отмечали. А потом крышу кроешь, крышу уже кроешь, опять там, опять выпивали.. Часто, это... строители особенно, плотники дак оны на каждный тут пустяк бутылки надо ставить». (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Обложное — это один из важнейших этапов строительства, о нем упоминают большинство информантов. Первоначальный смысл этого ритуала как обозначения границ будущего дома практически потерян, сейчас он воспринимается скорее как общее начало работ и начало выполнения обязательств хозяина перед плотниками. К последнему относятся весьма серьезно, так как считается, что недовольные скупостью работники могут намеренно испортить дом: «Вот, хорошо рассчитался, рассчитывается с людьми, так у него теплый дом будет. А если плохо рассчитается – холодный будет, будет дом. <...>…вот там щепочки сунут в пазы, щепочки, вот такие, коробашки. Он… бревно на бревно не лягет так плотно, вот раз, щель будет, вот и холодный дом будет. Вроде мох будет, щепка будет какая там, коробашка такая, – и будет холодно в доме» (ЭА-2006, д. Михалёво, Камосов С. М., 1961 г. рожд., зап. А. Б. Ипполитова, Е. А. Клушина, А.Л. Топорков).
Была зафиксирована даже поговорка о скупой расплате: «Вот голая рука-то и есть – мало. Вот так, любушка. А голая рука – что мало даешь денег! Мало даешь ему, хоть плотнику, хоть печнику, мало даешь вот и всё – голой рукой рассчитался – мало» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. А. Л. Топорков, Е. А. Клушина). Выражение рассчитаться голой рукой коррелирует с обыкновением передавать деньги (скот, невесту) покрытой рукой. Рассказов о наведении порчи плотниками записано не было, однако был зафиксирован один подобный текст о печнике, о чем пойдет речь ниже.
Название коневое обусловлено тем, что его отмечали после укладки последней балки крыши – конька (также его называют «шеломок»); дымовое (печное) отмечали, как это явствует из его названия, после возведения печи.
Сруб обычно рубили дошедшим еще из древности способом – в «чашку», т.е. когда стыки на углах соединяются путем вырубания полукруглых выемок сверху и снизу бревен.
Устройство дома
Как пишет Л. Н. Чижикова, для Вологодской области традиционным является тот же тип жилища, что и для Карелии, – севернорусский; для него характерно то, что дом представляет собой усадьбу, в которой жилые помещения находятся на втором этаже, а внизу расположены холодная клеть и пристроен сарай . Однако в настоящее время, если и встречаются старые дома, где жилые помещения объединены с двором одной крышей, то обычно они одноэтажные, то есть относятся к среднерусскому типу; пол в них расположен на уровне 4-6 венцов. В дом ведет крытое крыльцо с высокими ступеньками. Площадь хозяйственных помещений в настоящее время сократилась, отчасти из-за сокращения в деревнях поголовья скота и других домашних животных. Довольно много домов, где хозяйственные постройки представляют собой отдельные помещения.
Практически все старые дома бревенчатые и некрашеные, но более современные обшиты досками и иногда покрашены, чаше всего в желтый или зеленый цвета. Значительное количество двухэтажных многоквартирных домов: квадратных – на четыре квартиры или барачного типа с двумя-тремя подъездами. Обычно эти дома также не окрашены и не обшиты. В настоящее время появляются и вполне современные дома, обшитые вагонкой, раскрашенные в разные, часто очень яркие цвета, с резными наличниками и различными украшениями. Однако традиции резьбы в этом районе нет, поэтому каждый хозяин выдумывает что-то свое.
В восточнославянской традиции существует обычай ориентировать жилище окнами на юг – «полдён» или на восток. Некоторые информанты указывали на такой способ расположения жилища – на юг, «полдён», к солнышку, но гораздо важнее теперь считается расположить дом фасадом к улице или реке. В Вытегорском районе дома традиционно ставят к улице торцом, а вход обычно располагается сбоку на широкой части жилища: «..крыльца строят, дак не надо на запад вот двери делать. Ну вот там, в тую сторону, на запад. А надо всё на восток, либо вот так, на полдён, либо вот так. Это правда. Это так я точно знаю, говорили, еще время, сколько годов вот, а ни у кого как кто раньше строил, дак ни у кого не было, чтобы на запад» (ЭА-2007, д. Великий Двор, Грачева Е. В., 1925 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Угол, в котором висят иконы, называют большим или святым; согласно некоторым сообщениям, он должен выходить на восток: «...на восток первая уж икона кладовается.[А почему на восток?] Так потому что солнышко встает оттуда, там Бог родился. Большинство-то туда. <...> Всё с востока, всё заводится. С востока» (ЭА-2007, д. Великий Двор, Грачева Е. В., 1925 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Что касается числа венцов, то информанты подчеркивали, что оно должно быть нечетным: «Так смотря, у кого какие расчёты денежные. <...> Обычно или 19 или 21 ряд, так. [А почему?] Ну, бывает, бывает, что-то строят, почему-то и хлевы дак например, 9 или 11 рядов. Но нечётное число» (ЭА-2006, с. Андомский погост, Юрышев А.Ф., 1937 г. рожд., зап. М. С. Зенгер).
Полы стелют вдоль матицы (опорной балки для крыши), по направлению к выходу из дома. Один из информантов этот обычай объяснил тем, что так удобнее мести пол – мусор не засыпается в щели между досками пола, так как принято мести от входа внутрь, чтобы не вымести из избы достаток.
Печь располагается по северно-среднерусскому типу: в заднем углу сбоку от входа, устьем к переднему торцу избы. Чаще всего сама печь располагается в первой комнате дома – на кухне, а в комнаты выходит задней стенкой. В некоторых домах Ошты со стороны комнаты к глухой стенке печи пристроена невысокая лежанка с подголовником и маленькой топкой под ней – чаще всего в домах у вепсов. К сожалению, автор не располагает данными о том, является ли такое устройство печи характерным именно для вепсов. В Белом Ручье и Андомском погосте таких лежанок замечено не было.
Двери обычно открываются внутрь помещения, за исключением наружной, а окна, напротив – на улицу. Дверные и оконные рамы называют лùпины.
Строительство печи
Если строительством дома часто занимаются сами хозяева, то кладка печи по-прежнему остается исключительно занятием печников. Печь кладут из кирпича на глиняном растворе и обмазывают белой глиной или красят, ставят ее на небольшой сруб из бревен: «А печное, печное – большинство делали столбы. Вкапывают столбы в землю внизу, чтобы пол, когда пол наберёшь, чёрный пол и белый пол. Чёрный пол так он внизу, а белый пол наверху, вот когда набираешь этот черный пол, туда столбы подводишь под низ, под этот же пол, под чёрный, от земли-то метра полтора, ну вот. А потом уже делаешь обложное, печное обложное, брёвен тоже лόжишь, чтобы уже не просела, печки-то тяжелые, большие печки были; это сейчас печки дак маленькие стали, а тогда ведь шесть-восемь человек заберёшься на печку и спишь. Ну, а сейчас печки маленькие, совсем не те стали. Там метра полтора шириной... и в длину такой же, квадратом. А там старинные печки, там не сравнишь, там кирпичей… когда, наверно, больше, около трех тысяч кирпичей надо было» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Имеются, однако, редкие свидетельства о том, что раньше печи были глинобитные: «Но я еще в деревнях других, у нас этого не было, а в других деревнях вот собирается деревня, мнут, рόбят новый дом, его оборудуют дом, начинают обложное делать печное, и вот деревнёй, деревня собирает там человек 15-20, кака там деревня, вот – коллективом. Эту глину мнут, наминают глину, безо всякого кирпича, одна глина. И вот с этой глины делают печку, вбивают, как по-старинному – вбивают. Глина в глину, так лепят и лепят и лепят и лепят – всё – под, свод, это все только с одной глины, кирпича никакого, только наверху, вот когда выходят, уже к крыше – там только кирпич. Потому что там уже никак не слепить с одной глины трубы. Там уже надо кирпич. Вот день – и печка слиплена, за один день. И вот так от одного соседа к другому делают печки, ну а теперь этого нету. И давно уже нету, это чтобы с одной глины вбить печь. И печи делали очень плотные, вот – крепкие. Долго стояли. Там примеси лόжат песок, глина, песок, и вот мнут там в какой-нибудь посудине в большой. Берут такое дерево, деревян... ну, не дерево, ну, такую чурку метра полтора, толщиной сантùметров 20-30, добивают ручку кверху, кверху ручку – и вдвоем, один с краю, другой – с другого. И вот эту глину мнут. Наливают воду, песок, глину, всё, вот это вот наминают, одне наминают, другие уже несут в другом месте другую глину, а трети уже лепят эту печку, и день – печка готова» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков). По свидетельству Р.И. Богачева, в Белом Ручье он таких печей не помнит, но застал времена, когда их делали южнее, в сторону Череповца.
О печниках, как и о плотниках, рассказывают, что если мастера не «наладить», то он может испортить печь: «...печка топиться не будет, там как они – медведь будет сидеть там, в печи, топиться не будет, дымить будет только. <...> Говорит, медведь в печи сидит. Там, видишь, как складут там как-то, там ровно или там надо под уклоном складывать там, а они раз, ровно там, кто не понимат так… Или там пониже туда складут, как медведь там сидит – не горит там ничего. Дόлжно это пламя вот по всей печи гулять. А так будет спереди гореть, а сзади не гореть» (ЭА-2006, д. Михалёво Андомского Погоста, Камосов С. М., 1961 г. рожд., зап. А. Б. Ипполитова, Е. А. Клушина, А.Л. Топорков). На каждом этапе укладки печи хозяин дома ставил печнику выпивку, что можно сравнить с ритуальным празднованием разных этапов возведения дома.
Рассказы о печниках как магических специалистах в Белом Ручье и Оште нам не встретились, однако в Андомском погосте было записано несколько историй о местном печнике Анатолии Ивановиче Калинкине, 1935 года рождения, который, укладывая печь, заговаривал дом от клопов, тараканов и мышей, например: «Некоторые вот делают так, вот он, например, нам сделал так, не знаю, восемнадцать лет здесь живём… а …вот чтобы тараканы, клопы не водились… Он какой-то там травки там, шёл по полю к нам, приходил печку класть…<...> И он какой-то… ну, в общем что-то сделал такое, что ни клопа, ни таракана не водится. А так вот обычно в домах ведь тараканов полно, вот в Деревягино жили, у нас там полно было тараканов, потом, правда, я вывела их…» (ЭА-2006, д. Михалево Андомского Погоста, Юрышева Г. М., 1941 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. А. Клушина).
К сожалению, сам печник отказался рассказывать о том, как он это делает, но кое-что удалось записать от его жены: «Надо топорище ломаное, с топора топорища полагать в это… в печку-то ложат…<...> Ну вот дак, вот где растопку-то полагают, знат, вот туды топорище, только ломаное, заделывать, не это, не в саму растопку, а в это… Я с ним ходила, работала» (ЭА-2006, д. Кюрзино Андомского погоста, Калинкина М. И., 1935 г. рожд., зап. Е. А. Клушина).
Строительство бани
При строительстве бани так же, как и при строительстве дома, следят, чтобы количество венцов было нечетным. Считается, что в качестве фундамента для бани можно использовать белый камень: «А печку вот, баню вот дак, наоборот, берут камни, которые белые. Есть камень такой тёмно: синий и всё, и есть белый. В бани берут белые, потому что от белого камня нет угара, а от синего угар в бане. Вот так» (ЭА-2007, д. Белый Ручей, Демпер З. И., 1932 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Печь в бане, как правило, находится в углу у выхода, устьем к проходу; в невысокой пристройке к печи вмонтирован котел с топкой под ним. Старожилы вспоминают, что раньше печь клали из камней и топилась она по-черному:
«У нас ведь раньше бани-то ведь были черные. С камня. Ведь теперь делают бани пошли, а тогда ведь у нас каменка называлась. Камена... Тут с кирпича, только с кирпича, не с черного – черный кирпич нельзя лόжить, надо серый вот как я вам говорил, этот… дресвяной-то. Вот с такого кирпича ложится. Она вылагается полукругом, эта каменка. Трубы у ней, трубы – никакой. Там в потолке у ней, в бане, в потолке дырка. Дым выходит только в дырку в эту и в дверь. Дверь открыта. Черная называется, это черная баня. Вот и выделывают там такие дỳги, четыре дугù еще складоваются, такие дỳги, и на эти дỳги вкруговую эту... вкруг этых дуг ложится камень. Чтобы там это… поленья-то пихать, дрова-то ложить в топку-то. Вот полукругом там чтоб было, а так куда дрова будешь лόжить. И ведь это все камни сплошь... сплошные, камень к камню уже… кой где, кой где дырочку оставляешь, чтобы дым-то выходил, вот это. А наверху на этой на каменке кладовается котел литров 10, может 15 котел большой. Чугунный» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Обряды перехода в новый дом
Построенный, но незаселенный дом оказывается выделенным из общего освоенного пространства — он уже не принадлежит окружающему миру, но еще не встроен в сферу влияния человека. Для его окончательного перехода в сферу «культуры» при переезде совершаются различные действия ритуального характера.
Иногда до переезда гадают с муравьями о том, насколько благоприятной будет жизнь в новом доме для хозяев: «Вот дом построят, всё сделают, еще не переходят, мураша-то запускают, муравейник-то. Но немного, мурашей там десяток берут и кладут их. Кладут перед порогом. Если он, какой мураш… если все мураши переползут этот порог туда, значит все жить будут в доме, а если один мураш переполз — значит, только останется один, остальные все умрут. Вымрут. Останется в доме один человек. Вот это было у них примета, это делали. Но это видишь, мы это уже не делали. Это уже мы уже знаем от отцов, да от матерей. От дéдушок. От старых людей, а у нас этого уже не было» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р.И., 1934 г. рожд., зап. А. Л. Топорков, Е. А. Клушина).
В Вытегорском районе часто сообщали о том, что переезжать в новый дом лучше всего к ночи (в полнолуние – Андомский Погост). Традиционно перед людьми в новый дом запускают какое-либо животное, чаще всего кошку, иногда курицу или петуха: «Нет, милая, только петуха не берут – кошку. Кошка в первую очередь, в первую очередь кошка. Забирают ей.. Первую кошку запускают. Это хозяйка дак. <смеется> Без кошки нельзя. <...> Дак вот как бабушка-то, мать... жена-то говорила, таким словам: «Хозяин с хозяюшкой, примите нас, нашу сéмью, возьмите кошечку, берегите и храните. Храните нас и сами себя храните» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р. И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
По поведению животных иногда судят о будущей жизни на новом месте. Так одна из вепок в Оште рассказала о следующей примете: «Там заносят петуха, может, например, пускали, вот он кукарекат, то это как говорится, хорошо. <...> То кошку, кота запускают. Вот так» (ЭА-2008, с. Ошта, Маркова В. В., 1958 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, Е. В. Публичук).
Некоторые старожилы сообщают, что первую ночь в новом доме принято было спать на полу: «Придётся вот, дом новый, дак тоже кошечку спускаешь, а потом сами заходят, да. На полу проспят ночь, на матрасе. Новый дом, когда построят – вот так это: на полу ночь, а потом уже мебель заносят, да всё, кровати да, шкафы да, столы да. А ночь надо поспать на полу» (ЭА-2006, Андомский Погост, Степенева Т. Я., 1932 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. А. Клушина).
При переходе в новый дом обязательно «просятся» у домового «хозяина» (его также иногда называют «жихарем»): «“Хозяин, хозяюшка, с малыми детушками… это… пустите нас жить”. Богу помолился, кругом вот [обходим], солнце встават, так кругом – “Господи, благослови, спаси и сохрани”» (ЭА-2006, с. Андомский Погост, Якунина З. М., 1913 г. рожд., зап. А. Г. Айдакова, Н. А. Кузнецова). Молитву следовало произносить на все четыре угла, во время обхода дома посолонь. Слова, с которыми обращаются к домовому, как правило, начинаются с «Хозяин, хозяюшка, с малыми детушками…»: «Тоже просятся, ну как все как-то... Кто, кто по-другому, просятся, что хозяин, прими нас и не обижай нас и живите с нами. Всё. Вот так, вот такие слова. А много там не говорят же» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р. И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков). Иногда в новый дом заводит «знающая» женщина. На вопрос о том, перевозят ли домового, идя на новоселье, обычно отвечают, что домового звать не нужно, он «сам собой идёт» .
Одновременно с кошкой в дом заносят некоторые предметы, имеющие сакральный статус; они должны освятить новое жилище и социализировать его. Это могут быть иконы, стол и хлеб с солью. Иногда по углам кидают монеты или ячмень, наливают рюмку водки – угощение хозяину, заносят поленья (желательно сучковатые), чтобы жилось богато:
«Нужно, чтоб не с пустыми руками в ùзбу заходить. Надо что-то занести в ùзбу. Берут или ношу дров или полено. И то, одно полено возьмут да и занесут. <Смеется> Значит, дом будет, как сказать, богатый, значит, дом будет не бедный» (ЭА-2006, с. Андомский Погост, Юрышев А. Ф., 1937 г. рожд., зап. М. С. Зенгер);
«Если на новоселье вот у меня дом состроен, а вы пришли ко мне, вам надо ко мне придти – вы идете берёте полено. И полено берёте самое суковатое, не то что там гладенько да… чисто, а суковато бывает. <...> …если суковато полено, значит, жизнь хорόша будет, а если гладкое полено, значит, у тебя жизнь худая пойдёт. Вот. Нечистая. А вот выбирай почему-то суковатое полено» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р. И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков). При этом приговаривают: «А полено горбатое – жить-то вам богато!» (ЭА-2008, д. Нижняя Водлица, Маркушина Т. И., 1931 г. рожд, зап. Е. А. Клушина).
Один раз отмечено поверье о том, что если первым внести в дом стол, то это вызовет несчастье. Возможно, данное поверье обусловлено тем, что на стол кладут покойника: «…перву кошечку пропустила, а потом сами зашли, потом с лодки всё помаленьку стали вносить в дом, главно, чтобы стол, первый стол не зашёл, если первый стол зайдёт, значит, ничего тут в доме в этом путного не будет» (ЭА-2006, д. Руяково, Калинина Г. Н., 1936 г. рожд, зап. Н. А. Кузнецова, А. Л. Топорков).
Хлеб, впервые выпеченный на новоселье, закапывали в подполье: «Там хлеб пекут. Хлебùнки спекают, закапывают в подполье, чтоб вот это, хозяина, хозяюшку, чтоб всегда был хлеб на столе» (ЭА-2008, с. Ошта, Маркова В. В., 1940 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, Е. В. Публичук).
Праздновать новоселье раньше было принято всей деревней, хотя сейчас этот обычай и не соблюдается. Хозяевам делали подарки, часто дарили какую-нибудь живность – гусей, баранов и т.д. После переезда в новый дом иногда приглашают священника и освящают жилище.
Если на новом месте хозяевам не посчастливится, то это объясняют невыполнением требуемых ритуальных действий при переезде: «Я заходила, дак она меня научи… сказала мне как что… То ли петуха в избу заноси… Но она слов никаких мне не сказала, или хлеба буханку непочатую на печь бросить. Чтобы потом перейти к ночи. Дак я клáла буханку хлеба да и перешли. А перешли, может я тогда слов не знала, у меня сразу Андрей, мужик, заболел это, спину радикулит пристал. Не мог ходить ночами» (ЭА-2006, д. Мариино, Федоскова В. К., 1921 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, А. Л. Топорков);
«Вот по углам ходят и… перекрестятся и в каждые четыре угла, в каждые вот: “Хозяин, хозяюшка, с малым детушкам, пустите нас..” Вот… Чтоб не было никаких ни страхов, ничего такого не было. [А бывает что и страхи?] Бывает, бывает, кажется кому-то чего-то, вот… брякают, эти… как же.. бывает такое» (ЭА-2006, д. Трошигино, Ковалева А. В., 1936 г. рожд, зап. А. Л. Топорков, Д. М. Шлепнев).
Защита дома от порчи и обеспечение в нем благополучия
Для предохранения дома от возможной порчи под матицу клали монетки, заговоренные предметы или части животных, рукописные молитвы или заговоры. Так, в одном из домов в деревне Девятины во время ремонта под матицей нашли высушенную ящерицу: «Вот когда дом старый вот мы переделывали, то есть такая «матица» называется, вот, вот она <показывает>. <...> И вот там вот нашли спичечный коробочек, и там была засушенная ящерица. Ну и до этого-то вот, когда ещё жили, дак ей-то вот, который хозяин, дом продавал маме, и он-то ей сказал, что «Марусенька, ты не бойся, дом у тебя заговорённый». Что вот это, именно вот эта ящерица-то была заговорёна. Так мы так, в принципе, жили и неплохо вот, и никогда и не было ни скандалов… дети все вроде нормальные, там болезней никаких не было» (ЭА-2007, д. Девятины, Вишнякова Н. В., 1960 г. рожд., зап. А. Л. Топорков).
По другому сообщению, под порог и под матицу клали щучьи головы: «Дак я кладовал всё тута. Медяки, а потом рога и щучью голову, щучьи головы. [А куда щучью голову клали?] А под порог и потом под матицю щучьи головы кладовали». (ЭА-2006, д. Марино, Афонин И.Ф., 1921 г.р., зап. А.Л. Топорков, Т.С. Ильина).
В качестве оберега возле калитки закапывают косу, кладут нож под порог или на притолоке над дверью, забивают в порог подкову или впускают в него ртуть:
«Ну, ртуть это лόжат в пороги. Да. Вот в пороге дырку сверлят, туда впускают ртуть – для чистоты, чтобы вот… ну, как говорится, милая, не знаю... что… Народ разный. Народ хитрый. Человек хитрый. Или там девушка, или там мальчик, или парень, или женщина, бабушка, или там дедка — люди хитрые. Оны придут… к тебе с добром, а тебе несут недобро. Вот это для чистоты лόжат в порог. В первую очередь как заходят в дом, ты заходишь, сверлят дыру небольшую, ну там санти… ну вот в палец, например, вверху и туда спускают ртуть. Сверху забивают палку. И всё. Для чистоты. [Это от порчи всякой?] Да. Да, да. Еще лόжат… в калитке, вот как у нас там калитка на улице, заходили, перед этой калиткой лόжат или кόсу или топор. Чтобы злые уже… чтобы к тебе с этым со злом не приходили. Кόсу лόжат поперек, как вот калитка сделана, вот так поперек лόжат кόсу. Острием кверху. Зарывают в землю, оно, конечно, не так оставляют, а в землю зароют там сантùметров 20-15…» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р. И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
В народной культуре славян железо имеет высокий сакральный статус и часто применяется в защитной и медицинской магии; игла, нож, ножницы, коса, топор, вилы и другие железные предметы используются в качестве оберегов от порчи и нечистой силы .
Ртути во многих магических практиках приписываются волшебные и лечебные свойства; в данном случае она ассоциируется с чистотой. Ее могут класть в порог, в полку для мытья в бане, в потолок: «И в байну ещё кладовáют ртуть. В маленьку бутылочку и в дерево делают тако отверстие, у меня сделано. Ну дак: “Мыло, мой, а ртуть чисти!”… “Мыло мой, а ртуть чисти!” [Это для чего?] Но. Эдак примерно вот такую сделать дырочку, где полок да моемся-то, дак вото класть да досочку приколотить, чтобы она там была и всё. [А от чего она помогает?] Ак наверное уж – чистота. А мало ли ести, как что его… либо ходишь, либо что-ни да… кто… не в чисту байну дак то пришли, либо что-ни то, вот такие дак, а так чтобы тело чистое было» (ЭА-2007, д. Великий Двор, Грачева Е. В., 1925 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
Для защиты и плодовитости скота брали веточки с 12-ти деревьев и связывали их в 4 пучка: «Берут с двенадцати дерéвов, вот я вот примерно, с двенадцат дерéвов таку веточку, разделишь на четыре эты… стручки… вот и… и с каждого дерéва, с двенадцати дерéвов и потом завяжешь пучочек, четыре пучочка, и раскладùшь всё, что вся… всякая скотина шла, ладилася, чтобы жили и овцы, и коровы, и козы… и все… я когда держала быков-то всё, дак но и это всё когда… за бутылочкой надо этого… крещенской воды. И это всё завязать в целлофановый мешочек, эты… этот мешочек и это… подрыть с первого угла вот примерно с этого <показывает на большой угол>, чтоб не достали, ближе туды ко двору, и положить. И так и кругом всё. Вот так и делаем» (ЭА-2007, д. Великий Двор, Грачева Е. В., 1925 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. А. Клушина, А. Л. Топорков).
У вепсов клали в хлев окуня, осиное гнездо, приколачивали над дверями подкову: «А в хлев тоже такое. Кто это, как сказать, например, овцы есть, дак рыбу кладовают. [Рыбу?] Да, окуня. Чтоб плодились, там как-то тоже со словами. Но это я слышала, но я так не делала, не столковывала. [А куда клали её?] В ясли. [К овцам именно?] Да. Или же, например, вот осье гнездо найдёшь… тоже в гнездо, чтоб овцы жили дружно. Вот так. А коровы, коровы, дак лόжили ей, вот у нас, например, этот самый, как будто старые от лошади. [Подкову?] Подкову. Тоже хорошо. [Тоже в ясли?] Нет – над дверями. Это уже для полного двора, чтобы было благополучие» (ЭА-2008, с. Ошта, Маркова В. В., 1940 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, Е. В. Публичук). И рыба, и осы в данном случае несут в себе символику плодородия. Возможно, такой выбор обусловлен важностью рыболовства для глухих вепсских деревушек на берегах озер.
Уборка и ремонт
Уборкой дома обычно занимаются в субботу. Раньше полы не красили, и вместо мытья натирали мелко разбитым камнем, «шоркая» по нему ногой через веник.
«…а моют-то пол, вот, что я вам говорил, дресвяной камень, вот этот-то дресвя… камень-то разбивают, он мелкий такой, показал бы я вам, да нету у меня дресвяного-то камня, кидают на пол, наливают воду, когда женщины моют, ведь лентяек-то не было, теперь же всё моют-то лентяйкой <шваброй>, а ведь тогда ведь гулùк – веник. С веника листья-то вытрясут, остаются-то одни палки, у гулùка, гуликόм называется. Веник – это веник с листьем, а гулùк – это уже без листьев. Вот это намочат пол, накидают этого, дресвы этой по всему полу, становятся ногой на этот гулùк и шоркают пол. Да. Только так и мыли пол. Дак как вымоешь, дак уже зайти-то, дак уже жаль ступить на этот пол-то, он жёлтый, потому что он смолистый, серянόй, сосновый» (ЭА-2007, с. Белый Ручей, Богачев Р. И., 1934 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Л. Топорков). Традиционно дом обновляют на Пасху – белят печь, убирают, однако в настоящее время хозяева ремонтируют дом тогда, когда им удобно, не соблюдая обычаев.
