РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ


Е.А. Клушина. Печь в поверьях Андомского погоста

Об авторе

С печью связанно множество поверий. Она является одним из хозяйственных и сакральных центров дома, но одновременно связывает его с «тем» светом, с необжитым, опасным пространством. На основе собранных в 2006 году сведений в поселении Андомский погост Вологодской области нами сделана попытка выявить и описать магическое значение печи в современной жизни деревни. Закладка печи считается крайне важным этапом в обживании нового жилья. Как отмечает А.К. Байбурин, большинству ремесленников традиционно приписывается тайное знание, особенно если продукт их производства отмечен как сакральный. Поэтому печников, так же как и строителей, от которых зависит, как будет идти жизнь на новом месте, в деревне относят к категории знающих
В Андомском погосте имеется свой печник - Анатолий Иванович Калинкин (1935 г. рожд.), который в настоящее время в силу возраста уже не работает. Однако большинству местных жителей печи клал именно он. Помимо него, в семье «знающим» является также его сын - местный пастух. Ни тот ни другой раскрыть секреты своего знания не согласились. Более того, по свидетельству жены Анатолия Ивановича - Марии Ивановны, каждый из них владеет «словами», но друг другу они их не открывают.
Повсеместно считается, что качество печи будет зависеть от того, как хозяева обиходят печника: если плохо расплатиться, не «поставить» бутылку, слишком много указывать, печник может сделать «на худое» - чтобы в печи была плохая тяга или чтобы в трубе начало завывать, пугая хозяев. Список ухищрений, к которым прибегают в таком случае печники, весьма велик: вмазывают пустые бутылки и перья, коробочки с берестой, делают так, чтобы печь начинала дымить. Хотя про самого Анатолия Калинкина подобных быличек записано не было, такие случаи хорошо известны информантам:
Бывает, худой хозяйке дак и сделает, что печка топиться не будет, и дым пойдёт в избу или этого... пирогов не напекешь, жары не будет, тепла не будет в печке. Это есть печники. <...> Горячей калитки не съеси...<...> .Вот, ты, говорит, у меня горячей калитки не съеси, я те сделаю...<...> Это опять зависит от печника, от хозяина, как рассчитается. Это и в доме строят также. Да» (ЭА-2006, д. Михалево, Андомский Погост, А.Ф. Юрышев, 1937 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. К. Клушина).
Но городьё какое-нибудь могут построить, что печка, печка, печка топиться не будет, там как они - медведь будет сидеть там, в печи, топиться не будет, дымить будет только... Говорят, медведь в печи сидит. Там, видишь, как складут там как-то, там ровно или там надо под уклоном складывать там, а они раз, ровно там, кто не понимат, так... Или там пониже туда складут, как медведь там сидит - не горит там ничего. Должно это пламя вот по всей печи гулять. А так будет спереди гореть, а сзади не гореть» (ЭА-2006, дер. Митрово, Андомский погост, С.М. Камосов, 1961 г. рожд., зап. Е. А. Клушина, А. Б. Ипполитова, А. Л. Топорков).
Кроме умения построить печь, андомский печник обладает еще и специфическим знанием, как изгонять клопов и тараканов: «Некоторые вот делают так, вот он, например, нам сделал так, не знаю, 18 лет здесь живём... а... вот чтобы тараканы, клопы не водились...Он какой-то там травки там, шёл по полю к нам, приходил печку класть... И он какой-то... ну в общем что-то сделал такое, что ни клопа ни таракана не водится» (ЭА-2006, д. Михалево, Андомский Погост, Г. М. Юрышева, 1941 г. рожд., зап. Т. С. Ильина, Е. А. Клушина).
Жена печника Мария Ивановна Калинкина сообщила, что для избавления от тараканов ее муж вделывает в печь сломанное топорище от топора: «...вот где растопку-то полагают, знат вот туды топорище, только ломаное, заделывать не это, не в саму растопку, а в это... я с ним ходила, работала» (ЭА-2006, д. Кюрзино Андомского погоста, М.И. Калинкина, 1935 г. рожд., зап. Е. А. Клушина).
Есть вероятность, что эта связь печи и насекомых берет начало из поверий о том, что печь связана со смертью, которая может перейти на вредных насекомых: в некоторых областях после похорон высказывают пожелание, «чтобы смерть онемела, как печь, и чтобы околели клопы, прусаки и тараканы»; у печи очищаются со словами: «Смерть, бери тараканов, а не людей». Кроме того, кое-где (например, на Украине) тараканов и мышей при строительстве заговаривают плотники3. Вероятно, эта функция в данном случае перешла от одних обладателей знания к другому - от строителей к печнику - и является частью общей традиции.
В печи не разрешается сжигать стружки от гроба. Это может исключить ее из сферы домашнего и сакрального, сделать непригодной к употреблению: «Раньше дома делали гроб, дак стружку, вот стругают гроб, тоже жгут, токо в печках мы не жгем, печи холодны сделаются, не румянит и худо пекёт. От гроба стружки попадут в пек... в печь, видишь как, вишь, как грят» (ЭА-2006, д. Марино, Андомский Погост, О. К. Никитина, 1924 г. рожд., зап. А. Г. Айдакова, А. Л. Топорков). Подобная примета была широко известна еще в XIX веке и упоминается в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля4, однако в Андомском гогосте она встретилась всего один раз, что говорит об отмирании этой традиции.
Как символ дома и женского начала печь предстает в обрядах, связанных с родинами и первыми годами жизни ребенка. Было записано несколько свидетельств о том, что когда новорожденного приносят из роддома, его первым делом на несколько минут кладут за печь: «...ребенка с больницы принесли, я родила, сразу за печку положили, на несколько минут за печку туда. А потом его выносят.» (ЭА-2006, д. Князево, Е. Е. Зимина, 1929 г. рожд., зап. М.Д. Алексеевский, И.В. Захарова).
Печная сажа считается средством защиты, оберегом для маленьких детей от сглаза:  «..Боялись оговора. А если показывали дак... Помню, мама вот сажи... сажа у печки, за ушком <ребенка мазала>. Ребеночка за ушком и тогда вроде считалось, что... никто не оговорит его» (ЭА-2006, д. Князево, Е. Е. Зимина, 1929 г. рожд., зап. М.Д. Алексеевский, И.В. Захарова).
Когда у ребенка выпадает молочный зуб, его кидают за печь: «А за печку бросали вот: «Мышка, мышка, на зуб репный, а дай костяной». Так говорили» (ЭА-2006, д. Князево, Е. Е. Зимина, 1929 г. рожд., зап. М.Д. Алексеевский, И.В. Захарова).
Если вырвут больной зуб, то его кидали на печку: «А когда зуб болит, дак или вытянешь, дак кидали <...> на кожуху. Чтобы не болели больше зубы. <...> ...на кожуху вон, на печку» (ЭА-2006, д. Марино Андомского погоста, В. К. Федоскова, 1921 г. рожд., зап. Т.С. Ильина, А.Л. Топорков).
Известное поверье о том, что через печную трубу надо звать потерявшийся скот, в Андомском погосте не встретилось, но зато с печью связан ритуал, который совершают, чтобы корова стояла спокойно при дойке и не лягалась: «Я знаю, что вот ставят - дак на печку. Ставят вот. Первый раз отелится корова, первый раз только ставят. Вот на печку ставят. Вот хлебушка кладешь в печку, вот и шепчешь туда в печку. Потом этот хлеб надо скормить. И она будет стоять» (ЭА-2006, д. Ребово, Т.П. Таменева, 1952 г. рожд., зап. Т.С. Ильина, А.Л. Топорков).
Печь как источник всяких благ выступает и в редком охотничьем поверье о том, что в Великий Четверг надо потрогать печную золу «на удачу»: «Ищо раньше, я запомнила... охотились когда, дак... там, где печка-то топится, очаг-то дак, золу вот так потрогать, значит, где-то гнездо тетеревиное с яйцами найдешь в лесу. Это для охотников, вот. Вот в Великий четверг надо обязательно золу надо поковырять» (ЭА-2006, д. Князево, Е. Е. Зимина, 1929 г.р., зап. М. Д. Алексеевский, И.В. Захарова).
Слово печь ассоциируется в народном сознании со словами печь, печься, печаль, печалиться. В толкованиях сновидений видеть печь предвещают печаль, горе; падение печи, по мнению информантки, сулит беду: «..легла спать, мне снится, что вот эта печь школьная наша падет. И как бы я вот утром проснулась и говорю: «Ну, к печали, к какой-то». Точно. Печаль вышла вот, ну дома были неприятности...» (ЭА-2006, д. Гонево, С.Л. Клочкова, 1962 г. рожд., зап. А.Г. Айдакова, М.С. Глошкина, А.Л. Топорков).
Печная труба в народной культуре осмыслялась как специфический выход из дома, предназначенный в основном для контактов с иным миром: в разных традициях через нее внутрь могут проникать огненный змей и черт, а наружу вылетать ведьма, душа умершего, болезнь, доля5. В Андомском погосте когда умирал человек, открывали заслонку печи, чтобы душа могла выйти наружу: «[Н. А. Митрошкина]: И когда человек умер, сразу открывают трубу. [М. А. Нестерова]: Сразу трубу открывают, чтобы душа улетела на небо» (ЭА-2006, д. Князево, М.А. Нестерова, 1931 г. рожд., Н. А. Митрошкина, 1954 г. рожд., г. Вытегра, зап. А.Г. Айдакова, Н.А. Кузнецова, А.Л. Топорков).
В полной мере представления о печи как о границе между «тем» и «этим» светом получили воплощение в комплексе ритуальных действий, связанных с похоронами, - самом значительном по объему и частоте встречаемости. Почти все опрошенные упомянули обычай после похорон мыть руки и класть к печи поленья или щепочки. Также информанты сообщили, что в печь следует заглядывать, чтобы «не бояться покойников»:
«А да, когда приходишь вот из... после кладбища, то обязательно... Почему-то дают эту, дают каждому поленце маленькое, ну, в первую очередь моют руки, естественно после кладбища, дают вытереться и дают каждому полешко. Это полешко надо положить в печку с той целью, чтобы человек заглянул в печку, вот, тогда говорят, что как-то и тоска меньше будет и очистишься от всего, вот от той силы нехорошей. Или же вот еще под... другие, дак ладошками потереться о печку». (ЭА-2006, д. Князево, М. А. Нестерова, 1931 г. рожд., зап. А.Г. Айдакова, Н.А. Кузнецова, А.Л. Топорков);
«А когда это... хоронят... да, заглядывают. Когда покойника этого, выносят. Дак в эту, открываешь печку и этого... родные туда заглядывают в печку. Чтобы этого... не беспокоили оны... самы и они не беспокоили их. Покойники» (ЭА-2006, д. Кюрзино Андомского погоста, М.И. Калинкина, 1935 г. рожд., зап. Е. А. Клушина).
Если хозяйка забудет посмотреть в печь после похорон или не знает об этом обычае, то прибегают к такой уловке: «Говорят, что погляди, это, устье пало, чтоб не боялися. Хозяйке главно говорят. Так вот приходят, сама хозяйка же дому приходит. Вот ей говорят: «Ой, стали снимать чугун, а устье пало». И она поглядит. Чтоб не боялась хозяйка покойника» (ЭА-2006, д. Князево, Е.Ф. Демидова, 1927 г. рожд., зап. Е.А. Клушина, А.Л. Топорков). Подобные ритуалы осмысливаются как очищение от смерти и средство от тоски по умершим и страха перед ними.


 2024