23.05.2023

Медиабезопасность в условиях цифровизации

Статья опубликована в сборнике «Новые тренды журналистики и медиакоммуникаций» (Сборник научных статей II Междунар. научно-практич. конф. Москва, 14 апреля 2023 г. / Отв. ред. Д.В. Неренц. М.: РГГУ, 2023. С. 31–35). 

Тема информационной безопасности или актуальных угроз, с которыми может столкнуться любой потребитель медиаконтента, стала особенно актуальна в последние три года, с начала пандемии Covid-19. Бурный всплеск фейков, диффамационных сведений, непроверенных данных способствовал наводнению пространства интернета огромным количеством всевозможной информации, породив термин «инфодемия». Россияне оказались наедине с миллионами вариаций одного и того же события, и никто не мог помочь им найти один-единственный достоверный источник. И телеканалы, и социальные медиа «пестрили» противоречивыми сообщениями, чем способствовали снижению уровня доверия аудитории к любой информации касательно Covid-19. Однако именно пандемия в 2020 г. стала катализатором увеличения использования социальных сетей в качестве основного источника информации (особенно для молодежной аудитории в возрасте 18–34). Кризис пандемии интенсифицировал информационные процессы в обществе в целом. Индивиды стали активнее пользоваться как телевидением, так и интернетом [1, с. 202–203]. Причем в отношении интернета важно отметить, что это не только рост видеопотребления, но и активизация общения и поиска информации в социальных сетях.

Тренд к использованию социальных медиа в качестве источника новостей существенно вырос за последние два года. Это неудивительно, ведь социальные сети позволяют любому желающему делиться своими впечатлениями, мнением, искать единомышленников, задавать любые вопросы и получать мгновенные ответы и советы. Лайки и репосты, как проявление активности в сети, не требуют от человека ни финансовых, ни временных, ни физических усилий, что становится одним из решающих факторов непрерывного увеличения количества пользователей социальных сетей (в начале 2021 г. в России насчитывалось 99 млн, а в январе 2022 г. – уже 106 млн).

Данные компании MediaScope по медиапотреблению россиян 2022 г. показывают существенный всплеск интереса к новостям в социальных сетях в конце февраля – начале марта, а также, что 20% времени в интернете пользователи проводят именно в социальных сетях. Самый значительный прирост пользователей приходится на Telegram (с 20% населения до 35%) и VKонтакте (с 40% до 45%).

Социальные сети могут стать полезной площадкой для поиска разноплановых точек зрения и интересных позиций касательно любой сферы жизнедеятельности. Однако чаще возникает риск быть введенным в заблуждение, чему способствует засилье фейков. Именно фейки можно назвать самой главной, самой распространенной и одной из самых опасных информационных угроз в современной медиареальности. В результате масштабирования фейкового контента читатели и зрители ежедневно вынуждены сталкиваться с непроверенной или искаженной информацией, которая приводит к недоразумениям, а иногда и к серьезным конфликтам.

Помимо попытки влияния на ключевые политические события инициаторы информационной войны в социальных сетях активно используют неполитические события в целях дестабилизации ситуации в стране и созданию панических настроений у населения. Так было, например, в 2020 г., когда самые популярные фейки были запущены в социальных сетях и касались темы коронавируса.

Фейковые новости такого рода представляют особую форму пропаганды, состоящую из ложной истории, замаскированной под новостное сообщение. В социальных сетях это становится особенно эффективно из-за вирусного распространения [2, р. 63]. В 2020 г. эксперты отметили всплеск роста фейковых сообщений в социальных сетях и СМИ: Генпрокуратура обнаружила 1670 сайтов с фейковыми сообщениями, к 570 из них был ограничен доступ. А Национальный центр помощи детям и Лига безопасного интернета совместно выявили за 2020 г. примерно 33 тыс. фейков, большинство из которых касались Covid-19 и разработки вакцины.

Самыми популярными фейками в России были сообщения о дезинфекции российских городов с вертолета, о введении чипов через вакцину от коронавируса, о заражении коронавирусом через ПЦР-тесты, сообщения о том, что через вакцину происходит заражение коронавирусом. Все эти сообщения приводили к массовым волнениям, отказам от вакцинации, боязни делать тесты из-за опасности заражения. Подобные действия привели в итоге к увеличению количества заболевших и очередным локдаунам в разных регионах страны.

В 2022–2023 гг. очевидно, что темой неподдающегося подсчету количества фейков стала специальная военная операция на Украине. Большинство официальных Telegram-каналов посвятило свою деятельность разоблачению ложных сведений (например, «Рыбарь», «Война с фейками», аккаунты федеральных телеканалов и т. п.). Однако в условиях информационной войны донести сведения о неправдивом характере некоторых сообщений до массовой аудитории крайне сложно, чем и пользуются манипуляторы. Фейки, появляющиеся в социальных медиа, являются не стихийными, а продуманными и целенаправленными. Именно эти материалы в большей степени способствуют формированию маркеров, определяющих «правильное» восприятие реальности и не позволяющих аудитории выходить за пределы проектируемого восприятия.

Продолжая говорить об опасностях контента в социальных сетях, нельзя не упомянуть так называемый информационный пузырь, который появился благодаря искусственному интеллекту (ИИ), а точнее специальным алгоритмам, выбирающим за пользователя приоритет показа новостей в ленте и автоматически самостоятельно определяющим, какую информацию от друзей пользователь должен увидеть, а какая является не столь важной. Серьезность такой информационной угрозы подтверждают и ученые А.М. Дружинин, Е.В. Иноземцева, Ф.Н. Гуров, указывая, что «в современном онлайн-пространстве догматическое мышление приводит замкнутые на себе сообщества-инфопузыри к специфическим формам цифровой тирании, когда любые мнения, идущие вразрез с идеями, принятыми в том или ином сетевом сегменте, становятся сигналом к возникновению массового кибербуллинга, стихийных кампаний по травле одного или нескольких сетевых субъектов. Различные формы деструктивных коммуникаций, которые характерны для авторитарных офлайн- и онлайн-сообществ, в современном обществе приобретают угрожающие масштабы» [3, с. 98].

Принято считать, что ИИ настраивает новостную ленту пользователя под его предпочтения и показывает наиболее актуальную для человека информацию, фильтруя и убирая неинтересные или неважные сведения. Помимо этого, важными критериями является популярность постов (чем больше лайков и комментариев, тем выше вероятность, что материал увидит большое количество людей), а также конфликтный характер сообщения: если пост вызовет бурную дискуссию и обсуждение в обществе, то пользователи дольше останутся на платформе, что является для любых медиа приоритетным результатом деятельности.

Главная цель таких «пузырей» – показать как можно больше таргетированной рекламы (рекламы, ориентированной на конкретную целевую аудиторию), которая могла бы заинтересовать пользователя. Именно такая реклама является наиболее эффективной и приносит прибыль бесплатным онлайн-сервисам.

«Информационный пузырь» может стать серьезной угрозой, поскольку не позволяет аудитории увидеть альтернативные точки зрения. Пользователь видит только данные, полностью коррелирующие с его мировосприятием, его точкой зрения, его отношением к событиям или явлениям, тем самым, делая вывод, что он везде прав и все думают также. В результате теряется способность к критическому мышлению и желанию проанализировать происходящее. Человек начинает верить во все, что видит в социальных сетях и не воспринимает что-то извне, отличное от его позиции. Такими фильтрами могут пользоваться и создатели «теорий заговора» (вирусные ролики или посты о вакцинах против Covid-19 с посылом, что это оружие, направленное на истребление населения или специальный препарат, чтобы следить на каждым, из-за которых в России так и не сформировался коллективный иммунитет), и манипуляторы – создатели фейков (вспомнить хотя бы пример пожара в ТЦ «Зимняя вишня» в Кемерово, когда самыми резонансными стали ложные материалы о сотнях погибших, о том, что на самом деле это теракт, а также о несуществующих героях, спасших детей ценой собственной жизни.

Важным инструментом формирования общественного мнения является пропаганда, которая является в XXI в. такой же медиаугрозой, как было буквально с начала появления первых СМИ. Французский философ и социолог Ж. Эллюль в своем научном труде «Пропаганда» [4] указывал на незаметность как самое удачное свойство эффективной пропаганды, при этом для принятия аудиторией политических и экономических решений необходимо распространять нужную информацию именно через массмедиа.

Одной из составляющих государственной пропаганды является дезинформация. И. Агаянц, возглавлявший одно из подразделений КГБ СССР, в своем интервью отмечал, что дезинформация станет эффективной тогда, когда история правдива на 60, 70 или 80%. И даже образованные люди поверят, если представленные сведения будут коррелировать с их собственными представлениями или данными, которые уже широко растиражированы. При этом важно отметить, что несмотря на часть правдивых данных, существующих в материале, дезинформационный материал направлен на формирование в сознании аудитории ложного представления о проблеме или явлении и приводит к ложным выводам и ошибочному восприятию произошедшего.

Пропаганда является опасным оружием, поскольку не позволяет аудитории рефлексировать над происходящим, может способствовать смене парадигмы мышления, ввести в заблуждение касательно восприятия тех или иных данных и даже стать причиной пересмотра своих моральных ценностей и мировоззрения. Несмотря на то, что в медиаполе присутствуют примеры позитивной пропаганды (идея национального единства, поддержки друг друга, направленность на здоровый образ жизни, поддержание инициатив по улучшению экологии и пр.), политическая пропаганда по-прежнему представляет довольно серьезное явление, направленное на воздействие на массовое сознание с целью продвижения своих идей и целей.

Последняя информационная угроза, которая будет затронута в данной статье, называется «информационный шум». Суть понятия заключается в наличии избыточного количества информации, не позволяющей воспринимать и обрабатывать получаемые сведения, что способствует потере коммуникации и расстройству восприятия.

В.П. Полудина выделяет следующие типы источников «информационного шума»: сетевая реклама (медийная, контекстная, геоконтекстная, product placement и др.); спам (через e-mail, в комментариях, личных сообщениях и другими способами); результаты оптимизации поисковой выдачи, или SEO; вирусный маркетинг; репост и рерайт; флуд, флейм, холивар, троллинг, эльфинг и др. [5, с. 387]. Дополняя эту классификацию, можно также отметить новостные тексты с бессодержательным сообщением. Это могут быть, например, «громкие» заявления чиновников, которые некомпетентны в этом вопросе или дают свои ни на чем не основанные прогнозы. Еще одним примером могут быть материалы с так называемыми «кликбейтными» заголовками, которые не соответствуют содержанию текста.

В качестве проблем «информационного шума» можно выделить невозможность полноценного восприятия получаемых сведений (неполное восприятие данных, искаженное восприятие, игнорирование или частичное забывание полученной информации) и переутомление (потеря логики повествования, отключение сознания, психические расстройства и негативная реакция от невозможности сосредоточиться). Именно поэтому для медиаресурсов одной из важных задач стала попытка уйти от избыточности представляемой информации – отделение главного от второстепенного, отсеивание фейков, рассказ только о фактах, без лишних деталей, краткое изложение произошедшего.

Таким образом, несмотря на разнообразие описанных выше информационных угроз, можно выделить общие «советы» для аудитории, которые могут если не уничтожить полностью, то хотя бы снизить потенциальный риск. В первую очередь, критическое отношение к любой получаемой информации: обращение внимания на источник информации (если это эксперт, то в какой области, компетентен ли он, чтобы давать свои оценки по этому событию? Не указан источник информации – повод найти данные в других СМИ. Кто предоставляет информацию? Если это канал в социальной сети, то кто его автор? Были ли уже прецеденты с недостоверной или непроверенной информацией на этом ресурсе?). Во-вторых, обращение только к проверенным источникам (официальные сайты государственных учреждений, традиционные СМИ и онлайн-версии имеющих свидетельство о регистрации изданий, официальные аккаунты СМИ и представителей государственных учреждений, справочники, научные издания – журналы, книги, газеты, энциклопедии, базы данных (однако может также потребоваться перепроверка)). В-третьих, разнообразие платформ для получения информации. Лопнуть «информационный пузырь» и не стать жертвой пропаганды и фейков поможет выход из зоны комфорта: обращение к СМИ, которые не привлекают своей подачей или тематикой, намеренное знакомство с контентом, где есть альтернативная позиция, разнообразие источников новостей разных по тематике (деловых, общественно-политических, специализированных), использование для анализа ситуации разных точек зрения и разных платформ (традиционных СМИ, социальных сетей, мессенджеров, интернет-сайтов). Подобный разноаспектный взгляд на происходящее будет способствовать пониманию того, насколько важны как умение отделять факт от мнения, так и способность абстрагироваться от угла подачи информации, запоминая и воспринимая исключительно фактические данные.

Литература

1.  Назаров М.М. Медиа: Аудиторные тренды. Человек в современной российской медиасреде. М.: ЛЕНАНД, 2022. 256 с.

2. Prier J. Commanding the Trend: Social Media as Information Warfare // Strategic Studies Quarterly. 2017. Vol. 11. No. 4. P. 50–85.

3. Дружинин А.А., Иноземцева Е.В., Гуров Ф.Н. Преодоление «информационного пузыря»: постановка задачи, методология, аналитическое чтение // Ценности и смыслы. 2022. № 3 (79). С. 96–110.

4. Ellul J. Propaganda: The Formation of Men's Attitudes. New York: Vintage Books, 1973. 352 p.

5. Полудина В.П. Информационный шум в интернете как проблема потребления коммуникации // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. Т. 14. № 5. С. 386–394.

Д.В. Неренц

Работа выполнена в рамках проекта РГГУ «Медиабезопасность в эпоху цифровых трансформаций» (конкурс «Проектные научные коллективы РГГУ»)