Дарья Халатян

10.03.2020

Дарья Халатян

«Из Хогвартса в жерло Первого канала»

Шаг за шагом к своей мечте. Через огонь, воду и медные трубы. О работе в журнале, школе Первого канала, бессонных ночах, проведенных в Останкино, нам рассказала Дарья Халатян – выпускница факультета журналистики РГГУ 2018 года, воплощение целеустремленности и трудоспособности.

Когда ты поступала в бакалавриат, изначально хотела в РГГУ или рассматривала другие варианты?

Я из Ростова-на-Дону, и я всегда знала, что хочу жить в Москве, что это мой город, я здесь буду и обязательно его покорю. Смотрела разные университеты, нашла РГГУ, подумала: «Такой классный, похож на Хогвартс». И пошла на день открытых дверей. Когда я зашла в университет, было одно ощущение: «Да я же уже студент!» Не было ни страха, ни переживаний. Выступал Николай Карлович Сванидзе. Потом мы пошли в библиотеку. Когда я туда зашла, сразу поняла, что я хочу учиться здесь, и другие вузы я больше не рассматривала. Целенаправленно готовилась к поступлению в РГГУ.

Что тебе дал бакалавриат РГГУ?

Он мне дал толчок к будущему в моей профессии. Если бы я не поступила на бакалавриат РГГУ, вряд ли бы я работала в глянцевом журнале и на Первом, вряд ли была бы в «Останкино» и ела почти за одним столом с Иваном Ургантом. Это все было со мной благодаря РГГУ.

Помог ли тебе предмет «Орфоэпия и техника речи»? Если да, то как?

На первом занятии все очень смеялись, делали специальные «речевые штучки», как мы их называли. Было очень интересно, а главное, что эти упражнения действительно помогают. Помню, как у нас было распределение, когда все подходили к Наталии Яковлевне Макаровой и говорили, на каком профиле хотят учиться, и объясняли свой выбор. Я подошла к ней и сказала, что хочу на телевизионную журналистику, а она отметила, что у меня говор ростовский. И этот говор был у меня ровно год, потом он пропал. В этом мне помогла орфоэпия. Многие не занимались, а я действительно трудилась, вешала скороговорки в ванной, пока зубы чистила, повторяла их.

Какие еще предметы нравились?

Мне сейчас очень нравится предмет, который у нас в магистратуре, – ораторское мастерство. Он действительно помогает, а Давид Маркович Фельдман – потрясающий преподаватель. Мы пишем огромные тексты и учим их наизусть, а потом рассказываем, и это такой невероятный опыт! Прошло только три занятия, а ты уже понимаешь, что умеешь классно говорить! Хотя в первый раз голос дрожал, слова-паразиты были постоянные. Со временем это все уходит, и это очень круто и в жизни пригодится.

Ты сейчас учишься в магистратуре РГГУ. Ты изначально хотела продолжать обучение здесь? Почему?

Да, я полюбила РГГУ и моих «журфиксиков», как нас все называли. Это была теплая и дружеская атмосфера. Мне было комфортно учиться все четыре года, тем более, что уже на первом курсе у меня появилась уверенность, что я чего-то стою, что-то могу делать, и это у меня получается, и это все благодаря РГГУ. Вообще, если честно, у меня была под вопросом магистратура. Было много сомнений, как совмещать учебу с работой, но, посоветовавшись с родителями, решила, что все-таки стоит продолжить обучение. Это даже было больше решение моего отца. Я сказала: «Да, пап, хорошо». И поняла, что это углубление в профессию, плюс к дальнейшей карьере.

Какой была твоя первая профессиональная журналистская работа? Что это было?

Это был первый курс, первый семестр. Предмет Наталии Яковлевны Макаровой. Она нам дала задание найти выпускника РГГУ и взять у него интервью. Мы очень переживали, мы нашли Теону Джалагонию, редактора собственного глянцевого журнала. Она сразу согласилась, но все никак не могли найти подходящее время. Мы с ней познакомились, подружились. Она оказалась потрясающей девушкой! Это было очень ответственное для нас мероприятие. И после интервью она нам дала свой журнал. На обложке, как сейчас помню, были L’One и Тимати. Я приехала домой, начала листать этот журнал. Глянцевый, красивый, классный! Я была в восторге, ведь познакомилась с человеком, который создал свой собственный журнал! И вдруг я подумала: «А почему бы и не попробовать? У меня есть ее номер». Набрала ей, говорю: «Теон, помнишь, мы у тебя брали интервью, так и так… Может быть, у тебя есть место свободное в журнале? Я даже готова бесплатно все делать, ради практики». И уже на следующий день я выехала на свое первое серьезное интервью.

С кем было твое первое интервью?

Это был бывший участник «Фабрики звезд», молодой парень. Мне было очень страшно, но все прошло хорошо. Так я и начала работать. Я составляла вопросы, брала интервью, делала расшифровку, а Теона все редактировала. И в следующем выпуске ее журнала уже три статьи были под моей фамилией. И дальше мне начали уже платить деньги за работу. Мне было очень приятно, а к тому же интересно. Вот так началась моя работа. С первого курса. И проработала я там почти год.

Когда ты ушла с этой работы, какие мысли были? Подумала сразу, что надо идти в другое место?

У меня были разные мысли. Артисты приходят на интервью со своими менеджерами. И я познакомилась с менеджером Влада Соколовского, Вероникой. Мы подружились. Она мне как-то предложила тоже стать менеджером. Все-таки знакомства и связи нужно заводить обязательно, потому что наша профессия без связей – это очень тяжело. Но идея стать менеджером меня не привлекла. И следующей работой была практика на Первом канале. Практика, которую предлагал университет, мне не очень нравилась. Но у меня была возможность, опять же, не буду скрывать, устроиться через знакомых. Так я попала на Первый канал в программы «Пусть говорят» и «Сегодня вечером» с Андреем Малаховым. Моим наставником была девочка Катя, она была старшим редактором. Мне вообще очень повезло с бригадой. Она состояла из пяти человек, а я была шестой. Когда я в первый раз туда пришла, я очень нервничала. Там есть специальная комната для стажеров, где сидят все стажеры из разных бригад. Я там просидела ровно два дня. Потом бригада забрала меня в свой кабинет, хотя свободного места там не было. Забрали меня, потому что мне удалось уже в первый день найти много интересных тем для выпусков. Я приходила со своим ноутбуком, у них был свой диван, который стал моим полноценным рабочим местом. Работала, валяясь на диване.

Какие были твои обязанности, как редактора?

В обязанности редактора входит очень многое. Искать темы, постоянно обновлять ленту, находясь в поисках «жарких» тем, которые подойдут под формат программ. Потом надо созваниваться с гостями. Знаете, как тяжело учиться разговаривать с людьми? Это было очень страшно: позвонить первый раз герою и уговорить, уболтать его, чтобы он пришел к нам на передачу. Но один, два, три раза ты позвонил весь на нервах, и уже потом четвертый, пятый раз ты спокойно разговариваешь, потому что все приходит с опытом. В дни съемок мы встречали каждого героя, рассаживали по гримерным, составляли списки, сметы. Очень много всего. В основном вся программа стоит на редакторах.

Каковы твои впечатления от работы в Останкино?

Это очень круто, когда ты видишь Ивана Урганта, который бежит по ступенькам на съемки программы. Так и хочется крикнуть ему вслед: «Ваня, возьми меня к себе!» Но ты понимаешь, что не можешь так сказать, поэтому просто идешь и улыбаешься. В Останкино хорошо, царит особенная атмосфера. Когда идешь обедать, видишь постоянно разных звезд, наблюдаешь за съемками. Останкино – это круто! На моей первой стажировке на телевидении мне очень повезло с бригадой. Это было начало третьего курса, я проработала год. Три месяца у меня была практика, а потом меня уже взяли. Я была все равно стажером, потому что штат был полный, но мне платили, хотя вообще стажерам не платят. Мне очень повезло с людьми, все были такими искренними. С ними всегда было приятно общаться, они всегда помогали. Было интересно и комфортно работать. Ушла я по той причине, что началась вторая сессия, и я ничего не успевала. Работа на телевидении – это работа 24 на 7. Тебе могут позвонить в 2 часа ночи и сказать: «Даш, через два часа надо быть в Останкино». И с этим ничего не поделать.

Что у тебя сейчас с работой?

В августе я улетела отдыхать и ждала, что мне ответят с программы «Сегодня вечером», но у них не освободилось место в штате. Ну, а кто хочет уходить с хорошего места? Программа готовится неделю, никто тебя не торопит. И тогда мне предложили вновь вернуться в «Пусть говорят», там шел набор в новую бригаду. И я почему-то сразу согласилась. Не раздумывала ни минуты. Все равно это – время, связи, новые знакомства. Я пришла. В первый день все было хорошо. Но потом оказалось, что я попала в бригаду, в которой работают люди бесчувственные. Мы один раз делали программу, я пустила слезу, потому что я чувствительный человек, а на меня наш оператор просто наорал: «Почему ты плачешь? Ты не должна плакать. Ты должна думать о рейтингах!» В такой бригаде в принципе всегда тяжело работать, ведь к тебе не относятся, как к человеку. Хотя папа всегда мне говорил, что надо с чего-то начинать и не будет легко. Да, я его понимала, поэтому продержалась месяц без единого выходного. Мы работали и в субботу, и в воскресенье. Мы работали каждый день. Мы работали ночью. Некоторые съемки были до пяти утра. Я приезжала домой, шла в душ, ела и в половине восьмого утра уже ехала на очередные съемки. Нам задерживали зарплату. А самое интересное: я подавала очень классные идеи, подходила к своему шеф-редактору, предлагала их, а она прямым текстом мне говорила, что все это полный бред. Я разворачивалась и уходила, а ровно на следующий день она представляла нашему продюсеру мою идею за свою. Я сначала не понимала, как так можно, но потом осознала, что на телевидении всегда так. В конце концов, я просто слегла. Я работала с температурой 38,5. Но на работе всем все равно. Я кашляла, умирала, а слышала только: «Почему ты сидишь, ничего не делаешь? Почему чай пьешь?» Вот так я попала в непростую для себя жизненную ситуацию. Мне никогда не было так плохо и так тяжело. Я приходила домой и рыдала в подушку.

Может быть, в этот раз просто не повезло с бригадой?

Так, как было во второй бригаде, – так везде. Это телевидение. Я подходила к своему шеф-редактору и говорила: «Марина, это же моя идея», а она на меня смотрела исподлобья и говорила: «Привыкай, деточка». Но это только сделало меня сильнее. Спустя неделю я уже приходила домой и не плакала, мне хотелось рвать и метать, я работала больше всех, хотелось показать себя, но на телевидении, к сожалению, это не ценится. И когда я слегла в больницу и написала, что хочу взять больничный, так как я с температурой две недели работала, моя начальница меня чуть не послала на три буквы, но потом она, видимо, поняла, что неправа и написала: «Хорошо, лечись». Пока я была на больничном 4 дня, я думала, как мне быть, я же в университет вообще не ходила. Не знала, что делать, пришла к Наталии Яковлевне посоветоваться, она сказала мне: «Подумай, нужно ли тебе это, здоровье важнее». И я ее послушала. Спасибо ей. Я сделала вывод, что сейчас я лучше закончу магистратуру. И со следующего дня начала ходить в университет каждый день, мне пошли на уступки, и все более-менее наладилось. Я ушла с работы, мне выплатили зарплату, а редактор сказала, что помнит обо мне, и когда у них появится место, они меня к себе возьмут.

Ты хочешь связать будущее с телевидением?

Я не знаю, телевидение – это жестко, это человек должен быть в первую очередь стрессоустойчивым. Разные люди попадаются, много общаешься, мы же для этого и учимся. Обычно говорят, что если ты прошел школу «Пусть говорят» хотя бы месяц, то тебя уже возьмут везде на работу, потому что это самое жесткое ток-шоу.

Какими еще качествами должен обладать человек, кроме стрессоустойчивости, чтобы нормально работать?

Любить работу, любить то, что ты делаешь. Мне помогала моя семья, без поддержки вообще невозможно работать. Мои мама, папа, брат и молодой человек – это люди, которым я могла позвонить в любую секунду, они быстро приводили меня в чувство. Мама очень прямолинейный человек, она всегда мне все открыто говорит. Когда она видела, как мне сложно, какие у меня эмоции были, специально цепляла меня: «Ты что, лохушка? Хуже других?» Меня это задевало, я рыдала, не разговаривала с ней, но вставала утром с настроем, что я лучше всех. Наверное, самое главное – это идти за мечтой, у каждого она своя, необязательно по профессии, но если она есть, ее надо добиваться.

Какая твоя мечта? Хочешь свой проект?

А кто не хочет? Я над этим уже сейчас работаю. Мне очень страшно, что не получится, но я буду больше жалеть, если не попробую. Даже если это провалится, я уже не буду корить себя. Я знаю, что мне никак без семейной поддержки, просто я такой человек. Я очень горжусь своим отцом в этом плане: начинал он с низов, работая на птицефабрике обычным рабочим, когда меня еще не было в планах, а у них с мамой даже не было никакой мебели. Потихонечку он сделал свой бизнес, свою маленькую семейную империю, дальше он расширялся, открыл филиалы в Москве, Краснодаре, Сочи. Меня всегда это очень вдохновляло, было интересно, вот как он так смог. И ведь он смог, а почему я не могу? Мне уже хочется зарабатывать самой. Когда я получила свою первую копеечку за интервью, я испытала такую гордость! Я говорила: «Папа! Смотри, я сама, это не твои деньги!» И меня так это вдохновляет!

 Ардуванова Екатерина, Дурманова Дарья