Денис Захаров

Денис Захаров

«Где умирает интерес к жизни – там умирает журналистика»

Реально ли пробиться на телевидение без связей? Сложно ли совмещать работу в области медиа с другими сферами жизни? Какие у журфака РГГУ преимущества по сравнению с другими факультетами журналистики? Почему РГГУ был признан неэффективным ВУЗом? Обо всем этом, и даже чуть больше – с Денисом Захаровым.

Вы всегда хотели быть журналистом? Как Вы дошли до того момента, когда сказали себе: «Я хочу быть журналистом»?

Класса где-то до седьмого я хотел быть спасателем – это, понятное дело, детские мечты. В более осознанном возрасте я уже думал о карьере юриста. При этом все прочили мне карьеру технаря: у меня всегда было хорошо с математикой, и все говорили: «Школу закончит – пойдет в Бауманку, МИФИ». Не пошел, может быть, даже назло. Предложенный мне полупрофессиональный, еще юношеский спортивный контракт подтолкнул меня к решению. Я понял, что о варианте стать юристом надо забывать – тем более что, юристов сейчас невероятное количество.

Но ведь журналистов тоже достаточно много!

Да, я понимаю. Но у меня очень узкая сфера, в которую я шел – спортивная журналистика. В этом плане не было какого-то осмысленного пути, просто щелкнуло что-то – и все, я решил, что надо идти туда. Я обучался в МГУ на подготовительных курсах, то есть я более или менее ответственно подошел к делу.

Вы еще во время школы решили стать журналистом?

Для меня журналистика – это выбор осознанный, но в какой-то степени вынужденный. Я занимался спортом профессионально: сначала плаванием, был в олимпийском резерве, потом сломал руку и не смог вернуться к тем же результатам; еще занимался велоспортом. И в свое время у меня встал вопрос: контракт в велокоманде и жизнь спортсмена без мозгов – или получать образование без контракта спортсмена: с мозгами, но без духа победы. Выбрал я второе, но отходить далеко не захотел, и поэтому спортивная журналистика – это ныне моя стезя; в ней я продвигаюсь, в ней я работаю и уходить из нее никуда не хочу.

Спортивная журналистика – в какой именно сфере? Телевидение, радио?

Так получилось, что телевидение, хотя сначала я писал на сайте, как все (нужно было для того же творческого конкурса в МГУ); потом стал приходить на радио как приглашенный гость, эксперт в тех или иных вопросах. Смешно звучит: эксперт в шестнадцать или семнадцать лет!

То есть это было еще на первом курсе?

Еще до первого курса. За месяц до моего поступления в РГГУ мне позвонил хороший знакомый с канала 7ТВ – был такой спортивный канал раньше – и спросил: «Ты хочешь себя попробовать?» Я говорю: «Да, конечно, без вопросов». Два месяца я посещал 7ТВ за «спасибо», просто учился всему, чему мог. Как мне потом сказали, два месяца – это очень быстро: я все схватывал налету. В сентябре я начал учиться в РГГУ, с октября стал числиться работником канала 7ТВ и проработал (в основном комментатором хоккея) год вплоть до его закрытия. Давали комментировать все; доходило до смешного – армейский рукопашный бой! Я до сих пор не знаю, как меня занесло туда, что это… А затем образовался кабельный канал Viasat Sport; это было уже спустя примерно год после того, как я ушел с 7ТВ. Я начал посещать канал Viasat Sport, работал в паре с человеком, с которым я был знаком по 7ТВ.

То есть для журналиста, который желает построить карьеру на таком канале, связи и знакомства важны все-таки? Выходит, одного таланта недостаточно?

Я могу ошибаться, и дай Бог, если ошибаюсь – но процент тех, кто попадает на телевидение, в газеты и так далее не через «своих» очень маленький, процентов десять максимум. Даже если талантлив, тебе нужен толчок. Я не просился на 7ТВ, я просился на Viasat Sport, и туда меня взяли за то, что я два года ходил просто за «спасибо», помогал комментировать. Нужен человек, который показал бы «нужную дверь». А вот как ты ее откроешь, воспользуешься тем, что внутри – это уже от таланта зависит.

Почему среди множества институтов Вы пошли именно в РГГУ?

В этом плане все очень просто: я хотел получить сильную школу журналистики. Четыре сильнейших факультета журналистики в стране – это МГИМО, МГУ, РУДН и РГГУ (я сейчас не в порядке убывания называю, а просто как пришло в голову). МГИМО для меня слишком высоко: на тот момент я не знал на должном уровне язык (впрочем, сейчас тоже не знаю, наверное); в МГУ я не поступил: я написал сочинение на «два»; в РУДН мне далеко ездить, а живу я как раз недалеко от РГГУ. Причем брали меня на тот момент как медалиста без конкурса.

Как Вам удавалось совмещать работу на телеканале и учебу? Вы же учились на дневном отделении?

Да, на дневном, и в этом плане – спасибо университету, что позволял мне так совмещать. Не буду врать, приходилось некоторые пары пропускать, но это в общем числе не больше пяти процентов. Очень помогло, что от Новослободской ходит маршрутка до телецентра. Бывало так, что у меня пара «окно», и за эту пару я успевал доехать до телецентра, озвучить получасовой выпуск и вернуться на учебу. И вообще расписание у нас не было выматывающим. У нас же нас пять лет - специалитет; вы, я так понимаю, бакалавры, и вам хотят впихнуть нашу пятилетку в четыре года?

Очень многие преподаватели жалуются на это, кстати.

Преподаватели у нас по большей части – люди, которым я привык доверять, хотя есть те, с которыми я был всегда и во всем не согласен.

Кто из преподавателей РГГУ Вам больше всего запомнился, чей предмет?

Если брать профильные дисциплины – это, безусловно, Сергей Юрьевич Сидоренко. Потрясающий человек, открытый, добрый, который эмоционально тебя настраивает на хороший лад, у него практически нет минусов. Мне у него было легко учиться и, главное, очень приятно. Александр Николаевич Самылин – человек, который поставил мне речь на четвертом-пятом курсах; он занимался постановкой речи именно для телевидения. Он очень требовательный преподаватель, всегда драл три шкуры – за что я говорю ему спасибо. И плюс ко всему я, конечно, должен поблагодарить тех людей, которые вели у меня курсовые до пятого курса. Еще – Михаила Юрьевича Белята, это человек, у которого я писал дипломную; с ним также очень приятно иметь дело, и на его предмете всегда было очень интересно - он рассказывал про американскую журналистику, про которую я все пять лет и писал. Всю кафедру литературной критики – это умнейшие люди, приятнейшие, и я рад, что я их повстречал на своем жизненном пути.

Вы можете вспомнить какие-нибудь истории из студенческой жизни в РГГУ?

Те, что может услышать Наталья Яковлевна? Историй много; все они связаны с теми или иными сдачами экзаменов или с празднованием этих сдач. Самая запомнившаяся – это когда у меня при переходе со второго курса на третий повисла курсовая. Эту курсовую вел Андрей Юрьевич Цитовский, и я переписывал ее двадцать шесть раз. Я должен был сдать ее в начале июня, а сдал шестого ноября. Причем я уже был готов пойти в армию или что-то в этом роде. Я пришел и подумал: «Сейчас мне скажут, что что-то не так, и я буду переписывать на коленке: на следующий день меня уже отчисляют». Но нет: я подошел, и Андрей Юрьевич, не глядя в мою курсовую, сказал: «Давай зачетку». Три поставил. Мне было обидно, потому что аргументировал он это тем, что я не могу на втором-третьем курсе столько знать, сколько я написал – вроде как плагиат. Хотя у меня просто была интересная тема, и я всегда знал по этой теме больше, чем среднестатистический студент. И мне очень помогли библиотека и кандидатская диссертация по американской спортивной журналистике моего хорошего друга и коллеги по каналу Viasat Sport Дмитрия Донского; но, опять же, я оттуда ни строчки не скопировал, это просто была опора, после прочтения которой у меня и проснулся интерес к этой теме.

Профессия журналистики отнимает много времени. Как Вам удается совмещать свои хобби, семейные дела, личную жизнь с профессиональной средой?

Тяжело – но удается. Мне повезло, что любимое занятие и есть моя работа. Повезло и в личной жизни: я уже встретил, причем на журфаке РГГУ. Живем мы вместе, и она понимающе относится к моему в последнее время очень плотному графику. На хобби и развлечения все равно время находится. И на друзей времени хватает. Мои друзья тоже все журналисты, люди занятые, видимся с ними раз в две-три недели; отдыхаем, как водится, хорошо, так что голова на следующий день болит. Мне этого хватает.

У Вас есть кумир в сфере журналистики? Не образец для подражания, а что-то вроде ментального наставника?

Да, есть, даже несколько. Если брать спортивную журналистику, то это мой учитель Сергей Федотов, комментатор КХЛ-ТВ, – человек, который очень помог мне в жизни найти себя, найти правильное «звучание себя», что в профессии комментатора очень важно. Это Юрий Альбертович Розанов (сейчас он уехал работать на Украину): у него всегда очень точный комментарий, комментарий по делу, его всегда очень интересно слушать. Также на меня в свое время произвела сильное впечатление встреча на факультете с Эрнестом Мацкявичюсом, ведущим программы «Вести». Он к каждому своему эфиру подходит так, как будто это его первый эфир: он продолжает тренировать свою дикцию, заниматься орфоэпией, дает какие-то советы нам. И вообще, журналисты канала «Россия» - очень умные люди: это Евгений Ревенко, тот же Эрнест Мацкявичюс, Сергей Брилев. Все они наш факультет посещали, встречи с ними были для меня в определенном смысле откровением, очень меня впечатлили.

Если Ваши дети тоже захотят избрать стезю журналистики, Вы будете возражать? Или, наоборот, поспособствуете этому?

Когда придет время – посмотрим. Мне кажется, что каждый человек сам выбирает свой путь. Мешать я, конечно, не буду. Я попытаюсь подтолкнуть своего ребенка в том направлении, в котором у него будет талант.

А что насчет Ваших родителей? Они не были против того, что Вы пошли в сферу медиа?

Они не очень любят журналистику как профессию, считая ее копанием в чужом белье. В свое время, когда я к ним пришел и уведомил, что буду учиться на журналиста, их как пыльным мешком по голове огрели, но тогда они этого не выказали. Прошло пару месяцев, и они уже просто свыклись с этой мыслью. Я бы не сказал, что они мне помогали или мешали. Они просто были моими самыми объективными критиками – собственно, они являются ими и сейчас.

Как Вы можете описать свои ощущения, когда Вы выходите в прямой эфир? Многие сравнивают их с выходом космонавта в открытый космос.

Подобные ощущения, наверное, для всех индивидуальны. Здесь главное – опыт. Хотя если человек продолжает на протяжении двадцати лет выходить в эфир и трястись перед ним так, как будто он первый, - ну что ж, он молодец. В начале у меня всегда был в течение первых трех минут эфира дрожащий голос, потом с дрожи голоса я переключился на дрожь в коленках. Сейчас – не знаю. Ощущения описать сложно: ты просто немножечко перемещаешься в другой мир. Есть телевизор, с которого ты комментируешь картинку, у тебя такой «прямой туннель» в этот телевизор, - и все, неважно, что происходит снаружи: ты уже весь там, ты в процессе. Эта работа затягивает, и за это я ее люблю. Я бы не смог сидеть, например, в бухгалтерии и постоянно пересчитывать что-то, цифры какие-то вбивать. Мне кажется, это автоматическая работа, а здесь работа творческая, и поэтому имеет место такое полное проникновение.

Вы, выпускник журфака, даете сейчас интервью двум первокурсницам. А Вам самому приходилось брать интервью на первом курсе у кого-то из выпускников?

На первом – не приходилось, к счастью. Я бы не смог, наверное – в этом плане вы молодцы. Я на первом курсе вообще был другим человеком. До поступления в университет и после – это две большие разницы.

То есть Вы согласны с тем, что профессия делает человека?

Не совсем профессия. Скорее среда. Так вот, на первом курсе брать интервью не приходилось, хотя впоследствии я очень много работал с микрофоном на нашем Студенческом телеканале. Плюс ко всему, у нас на четвертом курсе бывший тогда деканом Петр Эрикович Шульцман дал задание взять интервью у медиаперсоны – действительно известного человека в области медиа.

Не так давно РГГУ был признан неэффективным ВУЗом. Вы согласны с этой точкой зрения?

Нет, потому что критерии выставления оценки эффективности или неэффективности слишком глупы. Плюс ко всему, я лично знаю человека, который очень неправильно поступил с нашим вузом. Обычно сор из избы выносить нельзя, а этот человек провел в наш университет съемочную группу канала «Россия» в самые захолустные места. Я вам больше скажу – это был мой однокурсник. Я не думаю, что признание РГГУ неэффективным – правильная оценка. У нас отличные преподаватели: люди, которые доносят материал до студентов не только на примерах учебников, но и подкрепляя его своим жизненным и профессиональным опытом.

Можете ли Вы сделать какие-либо о преимуществах журфака РГГУ в сравнении с другими факультетами журналистики?

Да, могу – даже на фоне подготовительных курсов в МГУ. В РГГУ гораздо интереснее – особенно на профилирующих дисциплинах. Еще – никакого высокомерия со стороны преподавателей и непринужденная атмосфера. И в РГГУ идут навстречу. Не всегда, но идут. Ну и, плюс ко всему, неформальный язык подачи материала облегчает и понимание его, и запоминание, и, как следствие, сдачу экзаменов.

Вы говорили, что до поступления в РГГУ Вы были совсем другим человеком. То есть, получается, именно РГГУ дал Вам какую-то школу жизни?

Вполне возможно. Даже в плане своей раскрепощенности в общении с людьми, несмотря на наличие опыта эфиров на радио, я все равно стеснялся других людей. Сейчас у меня этого нет. Это, с одной стороны, профессия дала, и с другой – то, что я оказался на огромном факультете, постоянно общался с полусотней человек. С каждым нужно было выстраивать свою манеру общения. Да, конечно – журфак и преподаватели журфака в этом плане мне очень сильно помогли. На той же орфоэпии – после того, как тебя муштруют на протяжении целого года, невольно скажешь всем комплексам «прощай». Система обучения в РГГУ вообще способствует тому, что все твои комплексы так или иначе остаются позади.

Какие советы Вы можете дать будущим журналистам?

Любить эту жизнь, не переставать интересоваться ею, всегда стараться быть в курсе всех событий и проявлять ко всему живой интерес. Там, где умирает интерес к жизни – там умирает журналистика.

Булдакова Дарья

Юсупова Альбина