Наталья Егорова

Я надеюсь, что у меня всё ещё впереди

Наталия Сергеевна Егорова, 28 лет. Закончила факультет журналистики РГГУ в 2006 году, поступила в аспирантуру РГГУ, защитила диссертацию по истории журналистики и стала кандидатом филологических наук. Место работы: компания "Техносерв". Последние шесть лет преподает в Гуманитарном колледже при РГГУ для учащихся 10-11 классов.

- Какое первое слово приходит вам в голову как ассоциация с РГГУ?

- Первое, что мне приходит в голову – это Шульцман Петр Эрикович.

Думаю, вы с ним уже знакомы. Весьма харизматичная фигура.

Потом, конечно же, вспоминаются другие преподаватели, в основном кафедра литературной критики, которая, надеюсь, осталась в полном составе. А если кратко, РГГУ – это гуманитарность и демократичность. Я надеюсь, что с 1991 года, когда создавался университет, с начала 2000-х, когда мы там учились, ничего не поменялось. Сванидзе Николай Карлович – он у вас там остался? Вот, если он работает в университете, это показатель.

- Что самое примечательное в университете, на ваш взгляд?

- Для меня самыми замечательными были преподаватели кафедры литературной критики, как я уже сказала. Это люди с большой буквы, они не просто преподаватели – это люди науки. Они не стоят на месте, постоянно развиваются, сидят в библиотеках, пишут научные работы. Когда я училась, Оксана Ивановна Киянская получила грант на исследование темы декабристов. Она ездила в Санкт-Петербург, сидела в архивах. Михаил Павлович Одесский с Давидом Марковичем Фельдманом пишут книги, научные статьи - они много работают в соавторстве. Евгения Наумовна Басовская – лучший преподаватель русского языка, которого я когда-либо встречала. А еще, помимо нашей кафедры литературной критики, у нас в университете потрясающие преподаватели по мировой истории, и мировой литературе.

- Как вы относитесь к реформированию стандартных пяти лет обучения в систему бакалавриата?

- Конечно, плохо! У большинства русских ведь консервативное сознание. Все нововведения воспринимаются негативно. ЕГЭ меня, к счастью, не коснулся, и моей младшей сестры, и никого из моих знакомых тоже, и, по большому счёту, я не видела ни одного теста ЕГЭ. Но мне кажется, что это плохо. То есть, я плохо в этом разбираюсь, и в системе бакалавриата, но мне кажется, что это плохо, потому что сильно отличается от того, к чему я привыкла и считаю правильным. Я до сих пор уверена, что наша, отечественная система образования – одна из самых лучших в мире, и модель, взятая с Запада, нам совершенно не подходит. Так же, как не подходит нам и американская система образования. Потому что там первые несколько лет в школе, первый, второй, третий класс – это наш детский сад. Они играют там в игры, складывают по цветам кубики… Ну, в общем, всё очень примитивно. У нас-то в первом классе ты уже должен читать, писать, складывать, вычитать, делить. В третьем классе ты уже дроби знаешь, а в четвёртом – работаешь с десятичными дробями. Поэтому я уверена, что западная система обедняет наше образование. Но может быть, для журналистики как профессии практичной, пять лет обучения и не нужны. Может, достаточно и четырёх.

- А у вас на курсе был дружный коллектив?

- Скорее нет. Я бы не сказала, что у нас сложился дружный коллектив. На первом курсе мы все вместе ходили в читальный зал, сидели за длинными столами. Экземпляров книг было немного, поэтому мы передавали их по кругу, делились, конспектировали. Был период, когда мы все вместе ходили в столовую. Но при этом я бы не сказала, что мы были очень дружными. После занятий в университете мы практически не встречались. Я не хочу сказать, что мы все враждовали, просто у каждого были свои интересы. Наш коллектив был комфортным для обучения. У нас было много людей, которые были личностями, с которыми было интересно дискутировать.

- А вы поддерживаете отношения с кем-нибудь из ваших однокурсников?

- Поскольку я была старостой группы, то именно на мне лежала задача организовывать встречи с однокурсниками после выпуска. Несколько раз я с большим трудом организовала их: нужно было собрать все группы, найти удобное время, место, которое всех бы устроило, всех оповестить. Конечно, я не делала это в одиночку, мне помогали разные люди. Но в последний раз, а это было где-то год назад, пришло четыре человека. И это были люди, с которыми я и так поддерживаю отношения. И с тех пор я думаю, что надо бы еще собраться, но понимаю, что вряд ли это получится.

- Расскажите какой-нибудь интересный случай из вашей студенческой жизни.

- Я не знаю, будет ли у вас преподавать Сергей Иммануилович Мац. Он у нас преподавал психологию на четвертом курсе. Все девушки были им очарованы. А в то время мы снимали видеоролики для Шульцмана и других преподавателей. И вот одна студентка из нашей группы сделала ролик именно про эту всеобщую влюбленность в Маца. Это была бомба!

Помню еще одну интересную историю. На старших курсах у нас были мастер-классы различных известных журналистов. И однажды к нам пришел Виктор Шендерович. Я, к сожалению, не была на этой встрече. А буквально через пару дней после этого был какой-то митинг оппозиции в районе Чистых прудов, на который мы, несколько человек с курсов, решили пойти. Со мной было несколько человек, мы шли, и вдруг встретили Шендеровича. И именно из-за того, что он был у нас на мастер-классе, мой однокурсник решился его окликнуть (иначе ему было бы просто неудобно). Шендерович вспомнил, что был у нас, обрадовался. И мы с ним начали гулять по Чистым прудам. Мы разговаривали о политике, он рассказывал про свое детство, показал, где жил. Так, за совместными разговорами, мы и дошли до митинга, где Шендерович тоже выступил.

Был еще один забавный случай. На первом курсе у нас был один преподаватель, Лейтис – он нам преподавал технику и технологию СМИ. То есть, например, оптико-волоконные линии связи, как работали первые ПТС, историю телевидения, – то, в общем, с чего начиналась журналистика. У него был строгий подход, он рассказывал, потом отмечал присутствующих, а в следующий раз вызывал и ставил двойки, тройки, если ты не отвечал. А его пара была первой, в восемь часов, и по субботам. Мы старались его не пропускать, к тому же первый курс, ответственные ещё. Ну, и он такой… Страшный. Однажды в пятницу мы пошли всем курсом – ну, не всем, а человек пятнадцать-двадцать - в ночной клуб и пробыли там всю ночь – потому что силы ещё есть, я имею в виду молодость, и ещё потому, что у большинства нет денег, чтобы брать такси, и приходилось дожидаться открытия метро. И вот до пяти часов мы протанцевали, а потом большинство из нас поехали домой спать. А я-то что? Меня воспитывали так, что я не имею права прогуливать. Прогуливала я только на четвёртом-пятом курсах и то только в крайних случаях из-за работы. А так, чтобы "мне не интересно", "у меня друзья" или "у меня шоппинг", – никогда. Думаю: "Как же так, я не пойду на Лейтиса?". Зашла в "Макдональдс", позавтракала, и пошла на Лейтиса к восьми часам. На занятия пришла никакая, хотя что-то даже записывала. Но ничего не запомнила. А в следующий раз меня Лейтис вызывает и начинает спрашивать – у него же стоит галочка, что я была на прошлом занятии. И я говорю, мол, извините, пожалуйста, я была на прошлом занятии, но так плохо себя чувствовала, что ничего не помню. И он сжалился и даже не поставил мне "два", а просто посадил и вызвал кого-то другого. Видите, честность и обязательность всегда вас поддержат.

- Какой предмет у вас был самым любимым?

- Интересный вопрос. Я бы не стала выделять какой-то определенный предмет.

- А были у вас проблемы с какой-нибудь дисциплиной?

- На третьем курсе у нас была обязательная дисциплина, по которой потом подразумевался зачет. Я не помню, как она называлась, помню, что мы изучали французский язык. На этот предмет записалась лишь половина группы, но при этом ходили считанные единицы, потому что это было вечером, когда все хотели спать, да и предмет был неинтересным и непонятным. Было очень сложно, не понятно для чего это было нужно. Мы старались, ходили через силу. Я помню, как было обидно, когда тем, кто не ходил на эти занятия, все равно поставили зачет. Получается, что нас просто не отличили от бездельников.

- Были у вас случаи, когда вы считали, что оценка, поставленная вам преподавателем, не совсем объективна?

- Один раз на лекции по мировой литературе мы писали сочинения и мне поставили "четыре". Было очень обидно: я была уверена, что достойна "пятерки". Я тогда пожаловалась своей подруге-однокурснице, с которой мы до сих пор очень дружны - я говорила ей, что знаю на "пять". Она ответила: "Наташа, успокойся, ты не знаешь на "пять". Никто не знает на "пять". Тем самым она меня вразумила.

- Есть ли у вас преподаватель, который был и до сих пор является для вас примером?

- Я повторюсь, это все преподаватели кафедры литературной критики, которые вознесли преподавание до таких высот, что это стало искусством. Прежде всего, мой научный руководитель Владимир Львович Гопман. Вы с ним еще обязательно познакомитесь. Я ему очень благодарна. Мы с ним говорили о жизни, о студентах, о журналистике, о литературе. Я помню, как однажды он сказал мне: "Наташа, я не прощаю двух вещей: наглости и подлости". Это выражение до сих пор для меня своеобразная нравственная планка. Я стараюсь всегда поздравлять его с днем рождения. Я, конечно, очень часто его вспоминаю.

- Вы начали работать уже во время учебы?

- Да. До того, как я стала учиться в РГГУ, я писала в одну местную газету. В основном это были стихи и какие-то пространные статьи ни о чем. А когда я уже училась на третьем курсе, я пришла в только что открывшуюся в моем районе молодежную редакцию. Там за три года я прошла путь от корреспондента до заместителя главного редактора.

- Сомневались ли вы во время учебы в правильности выбора вашей профессии?

- Когда я ещё начала учиться, с первого курса, мои старшие товарищи, люди, которые интересовались моей судьбой, меня спрашивали: "О, пошла на журналистику? А какая у тебя специализация?" И первые два года меня все и спрашивали о специализации – то есть о той узкой теме, о которой я буду всю жизнь писать. И я думала: "А чего они ко мне пристают со своей специализацией? Нет у меня никакой специализации! Не хочу писать по узкой теме про машины, компьютерные игры или что-то еще". Но теперь я понимаю, что вопросы мне задавали правильные, и что путь к успеху в журналистике – это именно специализация. И именно из-за того, что у меня не было и нет специализации, я не могу до сих пор определиться со своим местом в журналистике. Поэтому вопрос выбора профессии и выбора пути в журналистике для меня до сих пор открыт.

- Допустим, вы попали в прошлое, и у вас есть возможность заново выбрать свой путь. Вы бы остались в журналистике или пошли иной дорогой?

- Сейчас понимаешь, что было очень много упущенных возможностей, в том числе и в журналистике – и во время обучения, и вне его. Поэтому… Нет, я бы ничего не хотела переписывать, я просто хотела бы попробовать те упущенные возможности. Ну, и, конечно же, выбрать специализацию. Впрочем, это сделать ещё не поздно. Я надеюсь, что у меня всё ещё впереди.

- А чем вы занимаетесь помимо работы? У вас есть хобби?

- Я люблю писать для себя. Не журналистику. Ещё люблю снимать кино, делать видеоклипы обо всём – о своих друзьях, близких, семье. Мы с моими подругами, которые работают как раз в сфере кино, – снимали сериал по всем правилам: писали сценарий, продумывали образы, грим накладывали, снимали, монтировали. А еще один сериал мы сняли вообще спонтанно. Поехали однажды на четыре дня в Киев. И вот едем мы в поезде, молодые, талантливые, наполненные идеями. И приносят нам постельное бельё. А бельё, знаете, такого бутылочного зелёного цвета, прямо как больничная униформа. И мы говорим: "А давайте снимем сериал про больницу!". И начали вспоминать какие-то анекдоты, какие-то хохмы больничные, сюжеты из тех сериалов, которые снимала кинокомпания, где мы тогда работали. Это было очень весело.

- А пишите вы прозу или стихи?

- И прозу, и стихи. Ещё рецензии на фильмы, которые посмотрела, книги, которые прочитала; рассказы какие-то.

- Вы сказали, что преподаёте в Гуманитарном колледже РГГУ. У вас есть какой-нибудь особый подход к вашим студентам, стиль преподавания?

- Когда вы учитесь в таком вузе как РГГУ, вам прививается некая культура академического общения. Когда все на "Вы", когда преподавателя называете по имени и отчеству, а у нас некоторые преподаватели даже к студентам по имени и отчеству обращались. Вот Давид Маркович, например, своих студентов по имени и отчеству называет. И, естественно, я эту культуру переношу в Гуманитарный колледж и использую в общении с абитуриентами. А вот в последний год у меня была пара вопиющих случаев. Студенты свои письменные работы мне присылают по электронной почте, так просто удобнее. И пишут мне в письме: "Здравствуйте, Наталия". То есть я им: "Здравствуйте, я Наталия Сергеевна Егорова", а они мне: "Здравствуйте, Наталия", или что-нибудь вроде: "А не подскажете ваш мобильный телефон, я вам позвоню и спрошу". Это единичные случаи, но меня удивляет, что такое вообще происходит.

А по поводу "стиля преподавания"… Я стараюсь, чтобы студенты говорили много, чтобы до каких-то вещей сами доходили. Просто я сама помню, как это здорово. Лекции – это интересно, когда есть знающий преподаватель, специалист, который всё объясняет. А на семинарах ты сам работаешь и делаешь для себя какое-то открытие, додумываешься до того, чего даже преподаватель не ожидал. Я помню на своём счету пару подобных открытий, когда преподаватель мне говорил “Ух ты! Да, молодец!”. Нужно, чтобы был диалог всегда. И, конечно же, уважение. Ещё важно, мне кажется, чтобы у преподавателя должна быть грамотная речь, никаких жаргонизмов. Сейчас даже большие солидные издания употребляют нецензурную лексику, иногда пишут безграмотно.

Недавно в "Forbes" была абсолютно безграмотная реклама: "Пролетав десять тысяч километров, на его лице всё ещё была улыбка". Что это, улыбка летала десять тысяч километров? И это издательский дом "Коммерсантъ"! Ну как можно было такую рекламу пропустить? В общем, мне кажется, на лекции в университете, речь должна быть максимально красивой. На улице, с друзьями, на работе, плохого языка ещё много будет. А вот грамотного русского языка очень мало. Нужно уметь переключаться между просторечной и красивой поставленной речью, это важно. Даже у нас – и у вас тоже – на факультете журналистики можно послушать Петра Эриковича, который говорит абсолютно профессиональными телевизионными жаргонизмами – "исходник", "съёмка", "давай, срежь тут", и Евгению Наумовну Басовскую, у которой поставленный академичный язык. И она на каждом занятии выстраивает свою речь. Она постоянно работает над своей речью, сейчас, анализируя, я это понимаю. Мы, журналисты, должны уметь и так, и так. Иначе чем же мы отличаемся от обычных копирайтеров? Как говорил мой преподаватель Владимир Львович Гопман: "Пишите вкусно". Любой язык, если в него погружаешься, "вкусный". А русский язык в особенности. И если вы будете получать удовольствие от "смакования" языка, то это потрясающе.

Я очень люблю во время разговора вспоминать цитаты из советского кино и из каких-нибудь песен. Это моя фишка. Естественно, сейчас мне сложнее применять эту фишку, потому что советское кино сейчас не смотрят. Я не вправе ожидать от человека младшего поколения, что он посмотрел хотя бы десяток советских фильмов. Я и от своего поколения не вправе этого ожидать. Это у меня просто была семья такая, что мы запоем смотрели советское кино и до сих пор смотрим. А журналист должен уметь находить ключик, говорить на любом языке. Поэтому он постоянно должен смотреть телевизор, чтобы уметь обсудить не только шоу "За стеклом", первое реалити-шоу в нашей стране, но и знать про "Каникулы в Мексике" и "Фотомодель по-русски". Я могу плеваться сколько угодно, но я обязана это знать. И когда мне захочется объясниться с человеком вашего возраста, или даже пятнадцатилетним по поводу нравственности или планки в журналистике… Вот вопрос интересный: кто кому задаёт планку – журналист публике или публика журналисту? Это вопрос, который вы будете решать всю жизнь. И если я захочу поговорить об этом со студентами, естественно, я буду оперировать не "За стеклом", а "Каникулами в Мексике", чтобы они меня поняли. И если я не буду это смотреть, я не смогу говорить с ними на одном языке. Я-то могу быть в их ключе, но им сложнее быть в моём ключе. Просто потому, что я старше. Опять же, как говорит Владимир Львович Гопман: "Я мудрее просто потому, что я старше. У меня было больше времени, чтобы узнать больше". Ещё один наш преподаватель – Сергей Юрьевич Сидоренко – говорил: "Вы все гении, может просто ещё кто-то из вас об этом не знает". И вот слушаешь его и веришь, что ты гений. Мне кажется, что творческому человеку – а в журналистику идут творческие люди – очень важно говорить, что он гений, его надо хвалить. Некоторые преподаватели называли нас коллегами, как, например, Михаил Павлович Одесский и Давид Маркович Фельдман, - и это окрыляет, дает дополнительный стимул.

- Скажите, вы самокритичный человек?

- Да.

- А можете назвать ваш самый большой недостаток?

- Их много. Но самый главный, наверное, неумение сконцентрироваться. Я, к сожалению, не могу назвать себя целенаправленным человеком. И это мешает и в жизни, и в журналистике. Надо уметь заставлять себя концентрироваться, в том числе и на делах, которые тебе неинтересны. А мне это сложно.

- Считаете ли вы, что человек должен ориентироваться на какую-то выдающуюся личность? Иметь что-то вроде кумира?

- Однажды один молодой человек, я даже не помню, была ли я тогда студенткой, спросил меня: "А у тебя есть кумир?". Я тогда не нашлась, что ответить, а потом, когда он за себя ответил на этот вопрос, я поняла, что я, наверно, права. Он говорит: "У меня есть кумир, это Шумахер. Он такой крутой, у него столько наград, он добился таких высот в своём деле, его по всему миру знают…". Одна из десяти заповедей гласит: "Не сотвори себе кумира". Я считаю, это правильно. Потому что кто такой Шумахер? Да, он всего добился. Но ты не можешь с ним поговорить, ты не можешь его спросить о чём-то, не можешь получить от него совет. Кумир – это тот, кому ты слепо подражаешь. И мне всегда казалось, что не должно быть кумиров, особенно каких-то там Леди Гага, Бритни Спирс... Конечно, должно быть такое понятие, как учитель в жизни. Среди моих: папа, дедушка, Лев Толстой. Но учитель и кумир – понятия разные.

- Говорят, что студенчество – самая счастливая пора в жизни человека. Как по-вашему?

- Так оно и есть, но в среднем. Например, я очень была счастлива в детстве, в школе. Мне повезло с семьей, меня так воспитали – я очень любила школу, любила знания. Школьные подруги мне попались хорошие. Для тех же подруг, моих одноклассниц, - для кого-то из них школа была адом, для кого-то в школе просто не было ничего особенного. Поэтому, с этой точки зрения, университет – это то общее, что у большинства людей, как правило, проходит наиболее беззаботно. Потому что тебе уже почти всё можно – и по паспорту, и родители больше свободы дают, и деньги какие-то появляются, а с другой стороны, самое страшное, что с тобой может случиться – это "двойка". Поскольку у большинства складывается так, что и силы, и возможности, и молодость, и интерес совпадают именно в период студенчества, то он считается самым ярким. Лично я стараюсь жить так, чтобы было всегда интересно, чтобы каждый день жизни не был просто проходным – это очень важно, мне кажется. Хотя, это не всегда удаётся.

- Какими качествами должен обладать каждый человек?

- Порядочностью – это прежде всего. А еще любовью к своему языку, своей культуре. Это для меня очень важно. При ближайшем общении для меня очень важно чувство патриотизма. Любовь к русской культуре и к русскому языку - это тоже патриотизм. Многие говорят, что в России жить невозможно: "бюрократия, взятки, пробки, нет культуры, мусор на улицах". Начни с себя - донеси свой бычок до урны. Недавно прочитала одно интервью, там говорится: "доносить мусор до урны - это базовый гражданский акт. Если вы не способны выполнить это, то о каком гражданском обществе вы можете говорить?" Я лично всегда это делаю, и поэтому могу рассуждать о том, как в России малокультурно и грязно. Именно потому, что я культурная, не мусорю в метро, не курю в общественном транспорте и подъезде. Я не стремлюсь уехать из этой страны, потому что я знаю, что есть люди, которые живут так же, как и я. И я верю, что человек сам организует пространство вокруг себя. Дело не в том, сколько у тебя денег, в какой школе ты учился. У человека жизнь именно такая, какое у него отношение к жизни. Я в это верю. Это относится и к вопросу патриотизма.

- То есть можно сказать, что вы патриот?

-Да.

- Раньше были западники и славянофилы. Кто вы больше?

- Очень сложный вопрос. Скорее я славянофил. Думаю, да. Нам немного не хватает от Запада того, что в широком контексте принято называть «цивилизованностью». Я думаю, что нам нужно изучать свою историю, свою культуру. Не нужно ориентироваться на Запад, не нужно стремиться там жить, брать оттуда модели поведения.

- Несколько абстрактный вопрос – что вам нужно для счастья?

- Абстрактный ответ - мне для счастья нужно найти мое место в жизни. Когда я его найду, я буду абсолютно счастлива. Пока я в поиске. Поиск - это тоже интересно. Есть такой расхожий пример, что счастье - это золотая рыбка, которую надо вытянуть неводом из воды. Вот ты тянешь, тянешь, потом вытягиваешь - а в сетях ничего нет. И ты понимаешь, что счастье - это сам процесс вытягивания. Очень важно найти свое место в жизни. Пока я не нашла его, ни в жизни, ни в профессии, я пытаюсь извлекать максимум из процесса.

- Напоследок дайте несколько советов первокурсникам, которые могли бы вам помочь в свое время.

- Во-первых, постараться выбрать себе специализацию, которая бы отвечала внутренним потребностям. Это очень важно. Например, если вы любите смотреть кино, то постарайтесь углубиться в кино. Есть специалисты с узким профилем, которые потом приходят в журналистику писать. Бухгалтер будет писать о бухгалтерии, и т.д. Они будут вашими конкурентами. А если вы будете иметь специализацию, то вы будете более прочно стоять на ногах и увереннее себя чувствовать.Во-вторых, постараться взять по максимуму от студенческой жизни. Я помню себя на первом курсе университета: я могла всю ночь заниматься, весь день просидеть на парах, а вечером провести время с друзьями. Пока эта возможность есть, то надо по максимуму учиться, по максимуму развлекаться. В-третьих, стараться быть хорошими студентами. Поверьте, больше такой возможности получать знания у вас не будет.

Евгений Радьков, Кирилл Чуканов,

студенты факультета журналистики

Института Массмедиа РГГУ